Любимая для мастера смерти (СИ)

Я прихожу в себя в каком-то подвале, за решеткой маленького окошка где-то под потолком слабо брезжит серый рассвет. Мне холодно и страшно, хочется пить и есть, живот, кажется, вообще прилип от голода к спине, а в голове гудит, как после перепоя, но я-то знаю, что с Катькой мы пили только чай. Как я тут оказалась? Помню парк, нападение и провал. Может, этот извращенец меня украл и держит тут с неведомой целью, как в фильме “Сплит”? Воспоминания накрывают волной, и мне хочется завыть от боли и страха. Неужели это случилось со мной? Чем я заслужила такое? Боже! Боже! Боже! Не хочу думать, не хочу вспоминать, что эти нелюди сделали со мной, не хочу, не буду! Я закусываю ладонь, дабы привести себя в чувство и впервые обращаю внимание, во что я одета. Грязная рубашка, широкая расклешенная юбка до щиколоток с множеством карманов, яркий расшитый пояс. Эти изверги меня что, переодели? Вслед за этим принимаюсь разглядывать себя пристальнее. Тонкие руки, узкие ладони с обрезанными под корень ногтями. Это не мои руки! Я довольно высокая, статная девушка, а конечности явно принадлежат особе более миниатюрной комплекции. Прислушиваюсь к ощущениям. Кроме головной боли, жажды и голода больше никакого дискомфорта, совершенно никакого. А ведь если было то, что было, я должна чувствовать себя совсем по-другому! Поднимаю руки к голове в попытке поправить волосы и нахожу еще одно несоответствие, я - блондинка с короткой стрижкой, теперь же мои косы длиной до пояса иссиня-черного цвета. В висках начинает отчетливо стучать пульс, а голова болеть ещё больше, хотя, казалось, куда уж тут. Прикрываю глаза, ложусь на каменный пол, в надежде почувствовать себя лучше, и уплываю в небытие.

Бредовые видения слегка отступают, позволив мне на несколько секунд оказаться в сознании. Я вновь ощущаю знакомый уютный запах мужчины, а на мой лоб опускается прохладный компресс. Мне жарко, кажется, горит каждый маленький участочек кожи, каждая пора, каждая клеточка моего тела. Облегчение приносят лишь влажные примочки и обтирание холодной водой, и то не надолго.

– Потерпи, потерпи, маленькая, — нервно шепчет уже привычный голос и снова кто-то без устали обтирает меня прохладной тканью.

– Не хочу больше умирать, – тихо, едва открывая пересохшие губы, произношу в ответ: – Это больно!

— Ты не умрёшь, маленькая, не умрёшь, уж можешь мне поверить!

В этом голосе сквозит уверенность, и я успокаиваюсь, засыпая снова. Память, как будто, старается наверстать упущенное и вновь подсовывает флешбэки, в которых я все еще узница жуткой, сырой темницы.