Любимая игрушка

Открывшаяся картина потрясала воображение. Впрочем, оно у меня еще не совсем проснулось, что, наверное, к лучшему. Комната была определенно моя. Правда, на всей доступной площади валялись элементы одежды. Причем не только моей. Например, на письменном столе обозначился мужской сапог, на люстре — мужская же рубашка внушительных (для меня) размеров, а на столбике, поддерживающем подобие балдахина из прозрачной ткани — штаны! Апофеоз картины — вальяжно разложившийся на кровати обнаженный (мамочка моя — он же даже не прикрыт!) и, судя по роже, жутко довольный Дей. Спящий. С одной стороны — вот оно воплощение тайных эротических фантазий любой нормальной женщины. А с другой…

Нервно икнув, я натянула на себя одеяло. Надежда на то, что мы просто лежали в кровати вместе (ну мало ли — все-таки выпили вчера не слабо) и ничего не было между нами, рассыпалась в прах, когда я взглянула на простынь. Отчетливые следы «лишения чести» ярко выделяются на белоснежной ткани. Как хорошо, что родителей нет рядом!

Не успела я прийти в себя, как дверь распахнулась, и в комнату ввалились Француаза и Целестин. Принцесса была запыхавшись и не сразу оценила прелесть открывшегося вида.

— Ин, просыпайся Дей про… пал…

Ну, все, увидела, оценила, побледнела. Слава богам, что хоть в обморок не грохнулась. А мне то, что теперь делать?

— Ангелина, мой брат тебя обидел?

Целестин осторожно вытолкал Француазу, загородив ей обзор своей спиной. Впрочем, принцесса быстро нашла щель между кнертом и косяком, достаточную для того, чтобы насладиться видом.

— Не помню…

Захотелось зарыдать от растерянности. Ну, хоть кто-нибудь, подскажи, что делать, если после грандиозной пьянки просыпаешься в кровати с мужчиной! И даже не помнишь не только о том, насколько это было безопасно, но даже с чего все толком началось!

— Я помню. Я ее не обижал.

Проснувшийся Дей потянул одеяло на себя, стараясь прикрыть самое драгоценное. Взглянув на его блаженную улыбку, я поняла — во мне проснулся зверь. И если это хомячок, то явно мутировавший в кровожадную тварь.

— Да, ты меня не обидел. Ты всего лишь воспользовался моим состоянием (точнее нестоянием), затащил в постель и практически изнасиловал, лишив меня самого дорого!

Под конец я уже орала так, что завибрировала люстра.

— Я ничего у тебя не брал.

Он хлопал глазами как маленький ребенок, которого обвинили в краже мороженного.

— Ты меня девственности лишил, идиот!

Не удержавшись, я ударила его кулаком в лоб. Метила, впрочем, в глаз. Жаль, что промахнулась. Демон, наверно поняв, что со мной сейчас лучше не общаться, за одну сотую секунды натянул на себя штаны и выскочил за дверь.

Целестин молча прошелся по комнате, собрав вещи сбежавшего нахала и удалился, так ничего и не сказав. Француаза осталась. Молча подав мне одежду, она терпеливо дождалась, пока я трясущимися руками застегнула все пряжечки и крючочки.

— Расскажи, как это? Ну, первый раз…

Я честно попыталась вспомнить хоть что-то о прошедшей ночи. Вспомнилось несколько моментов, напоминающих порнофильм. Щеки запылали так, что еще чуть-чуть, и на мне можно будет жарить яичницу.

— Я не помню. Слишком много выпила.

Она обернулась и рассмеялась.

— А по лицу и не скажешь. А он, правда, тебя изнасиловал?

Вспомнив свое вчерашнее поведение, я, кажется, даже побледнела. Ну, просто девушка облегченного поведения. Что бы сказала мама… А что бы добавил папа! Жуть…

— Нет, скорее я его…

Принцесса снова рассмеялась, схватившись за живот. Не честно…

— Чего ты ржешь как лошадь? Представь себя на моем месте! Просыпаешься, нифига не помнишь, находишь парня в своей постели со следами ночных гульбищ. Я растерялась и ляпнула не подумав! Теперь еще и извиняться перед ним… Блин, вот невезуха. Да и пить больше не стоит. По крайней мере, в его компании, а то вдруг опять не сдержусь. Усложнила я себе жизнь по самое не могу.

Да уж, таких идиоток как я еще поискать: расслабилась, выпила, соблазнила понравившегося демона (чего теперь отнекиваться — легкая влюбленность присутствует), затащила его к себе в постель… а потом еще и обвинила в изнасиловании, прибегнув к рукоприкладству. Как ему теперь в глаза смотреть? Нет, ну ладно, друзья сочтут девицей слегка облегченного поведения, не обремененной моралью, но он… Как же не вовремя во мне гормоны проснулись! И это именно гормоны. Я не могу любить по-настоящему этого самовлюбленного эгоистичного демона, постоянно норовящего меня унизить или обидеть. Это просто легкая влюбленность. Симпатия. На биологическом уровне женщин часто тянет к подобным мерзавцам, потому что они могут обеспечить сильное и здоровое потомство, готовое вступить в борьбу за выживание.

— Не дергайся, Ин. Мне кажется, что он сам прибежит извиняться. Так что скорчи надменную рожицу и играй из себя оскорбленную невинность. И относись к этому проще. Желание было обоюдным. Удовольствие тоже оба получили. Или тебе с ним не понравилось?