Любимая игрушка

Только в глаза ему нельзя щас смотреть, а то расплачусь. Сжав зубы (а заодно и раздавив капсулу), я отвесила своему кнерту пощечину. Левой рукой. Неудобно, но правую надо оставить для стрельбы. Остро заточенные ногти оставили четыре кровавые полосы. Голова Дея мотнулась, я же медленно слизнула капельки крови со своего маникюра. Надеюсь, никто не заметил, как старательно, я их обслюнявила.

— А ты мне нравишься, малышка.

Она обошла меня и схватила Дея за подбородок, чтобы полюбоваться на следы, оставленные мною. Вот только зря при этом повернулась спиной. Не задумываясь о последствиях, я схватила ее за горло и сжала, чувствуя, что еще чуть-чуть и ее тонкая кожа порвется под моим «природным оружием».

— Дернешься, принцесса, и ты покойница. Мои ногти смазаны ядом, ты же чуешь? А теперь медленно убери руки от Дея и скажи своим мальчикам прекратить сопротивление. А то моя охрана давно не кушала.

Я чувствовала, как во всем теле появляется легкость. Наркотик начал действовать. Надеюсь доза не убойная для меня. Главное довести все до конца. Надо дождаться…

— Проклятая человечка! Ты убила Дея, чтобы убить и меня! Но… Алекс! Убей эту тварь!

Я достала пистолет второй рукой и приставила к виску надоедливой принцессы. Взглянув на Алекса, я поняла, что то не собирается вмешиваться. Причем даже на моей стороне. Подлец…

— Алекс меня не тронет. Так что встань на колени и руки держи перед собой, так чтобы я видела.

Она повиновалась, но пи этом так странно улыбалась, что я заподозрила подвох. И он появился в том, что в дверь ввалился отряд кнертов. Только этого мне не хватало. Все замерли. Патовая ситуация — спасти свою Императрицу они не успевают и прекрасно это чувствуют, а мои маскары-телохранители растерялись.

— Адель, будь так добра, скажи своим мальчикам, чтобы они были паиньками и бросили оружие, а то я ведь нервничаю. Так нервничаю, что пальцы трясутся — вдруг я тебя случайно оцарапаю?

Ее кадык судорожно дернулся, и я почувствовала, как содрался верхний слой кожи об мой ноготь. Кровь еще не пошла, но адреналин защекотал нервы.

— Бросить оружие, немедленно!

Ее голос сорвался на миг, а я мечтательно улыбнулась. Наркотик приглушил боль потери Инди, а податливость жертвы опьянила. Я почувствовала себя всесильной.

— Отойдите от Императрицы, леди, и вы не пострадаете.

Нашел дуру. Нет, ну что за судьба, все меня считают идиоткой. Может имидж сменить? Или мозгов поднабраться…

— У нас тут перевыборы. Большинством голосов мы уже избрали нового Императора, Целестина Спокойного (да-да, я этому темо уже и погоняло придумала). Кто-нибудь, проявите уважение и снимите с нашего Императора цепи. Нет Алекс, не ты. С тобой мы позже поговорим муженек, о том с кем ты проводишь свои длинные холодные ночи. Мальчики, вы еще не сложили оружие? Я начинаю нервничать.

Сжав рукой горло ненавистной фурии, я надавила большим пальцем посильнее. Потекла кровь, а Адель судорожно завыла. Рано, на том ногте яда не было. Об этом я ее радостно уведомила.

В коридоре вновь раздался топот. На это раз к нам присоединился Ааргел с двумя десятками повстанцев. Они споро разоружили наших противников. Запаниковав, принцесса кинулась от меня. Я судорожно сжала руку, но Адель все же выскользнула. На ее шее осталось четыре алых борозды. Кровь потекла тоненькими струйками.

— Тварь! Ты убила меня!

Я? Да если бы не вырвалась, то я бы может, смилостивилась и всего лишь в тюрьму посадила. Пожизненно.

Додумать мне она не дала. Не знаю, как в ее руке оказался пистолет, но выстрелили мы почти одновременно. Я не стала уворачиваться — за моей спиной Дей и Целестин. Мы обе попали. Я почувствовала удар, заставивший меня отшатнуться и почти потерять равновесие. Она упала, схватившись за живот. Опустив взгляд, я заметила, как по платью растекается что-то красное. У нее что, бронебойные что ли? А почему не больно? Блин, морфин, я совсем забыла. И от него в сон так клонит, что держусь на страхе и упрямстве.

— Во мымра, платье испортила.

Схватившись за живот, я подошла к поверженной твари.

— Говори, где твой любовник. Где Никанор?

Да-да, надо найти эту тварь, все придумавшую.

— Я не знаю. Он уехал, сказал по делам. Больно…. Добей, прошу.

Я видела, что ей больно. Раны на шее набухли и стали истекать гноем, кожа почернела. Хотелось оставить ее мучиться, но я же не садист какой-нить. Отвернувшись, я выстрелила по ней еще четыре раза. Стоны прекратились. Страха не было, но я знала, ночью вместе с комшмарами о моих предыдущих четырех жертвах, прибавится еще один.

— Веста…

— Заткнись, Алекс. Не трогай меня сейчас. А то и тебя пристрелю. Кто-нибудь, приведите, наконец, того, кто снимет оковы с освобожденных.

Почесав шею и попытавшись в миллионный раз ослабить удавку, я подошла к своим друзьям. Таких круглых глаз видеть еще не приходилось. А так же таких жестоких побоев. Кажется, у них даже кости многие сломаны. Какая же жестокая тварь, эта Адель. Была. Может обойдется? Ага, может разумом я и понимаю, что не виновата. А ведь подсознание не переубедишь.

— Так это правда, Лина? Ты жена Александра?