Любимая мартышка дома Тан

Комнату в галерее над кухней, где происходило это странное действо, мы ненавидели. Находиться в ней без мучений можно было только зимой; тогда мы здесь грелись, сбросив плащи и накидки. Летом же в ней было невыносимо душно. Дело в том, что она была увешана в два слоя коврами, не пропускавшими звук. Но вот жар, дым и чад кухни ковры все-таки пропускали. В комнатах слева и справа от нашей «ковровой душегубки» атмосфера была такая же, поэтому там никто не жил, а в моменты наших наиболее важных совещаний глухо топавшие снаружи, по галерее, часовые следили за тем, чтобы в этих двух комнатах никого не было. Лучше всего, конечно, было тихо шептаться под каким-нибудь деревом во дворике, но днем дворик превращался в кишащую народом торговую площадь; значит, совещание приходилось переносить на ночь, а я потом спал в моей запасной комнате в той же галерее, неподалеку от жилища Меванчи.

— Стоп, теперь про кошек,- сказал лунолицему Юкук.

— Кошки! Зачем вам нужны были кошки — вы хотели потревожить покой самой императрицы, которая боялась кошек при жизни? — послушно отозвался тот голосом самого же Юкука, с угрожающими интонациями. И тут же ответил вторым голосом, в котором звучал страх:

— Мои преступления огромны. Но я не знаю, зачем эти кошки. Вы говорите, что они должны были тревожить покой императрицы У? Я не понимаю, господин судья. То были обычные кошки. Академик говорил, что мы ждем от кошек сигнала. Когда мы начали собираться на могиле, клетки с кошками стояли у ног тех, кто был прямо у алтаря. Кошки вели себя странно, лежали в клетках и мяукали. Тут академик дал сигнал, и начались заклинания. А с ним был монах, он сидел возле кошек и смотрел на них.

— То есть кошек никто не мучил, не приносил в жертву? — мгновенно перешел конюх на сиплый шепот. И сразу же сам отозвался:

— Нет, нет, они просто на них смотрели. Клетки были открыты, но кошки забились по углам, не хотели оттуда выходить. И вдруг, когда стемнело, кошки будто взбесились. Академик крикнул, что этого дня мы ждали давно, люди начали зажигать новые курения, а кошки вдруг понеслись во все стороны… И тут произошло все остальное, появились вы…

Юкук мгновенно остановил его поднятой рукой и повернул ко мне голову, оскаленную в улыбке:

— Вы уже все поняли, господин? Ваши лошади ведь тоже, наверное, странно себя вели, когда вы ехали на могилу?

Я даже зажмурился от удовольствия: — Лошади шли как пришибленные… Ах, какая великолепная история — кошки ведь лучше лошадей, они маленькие, их можно держать в клетках, брать с собой… А у нас дома старики говорят, что если вдруг змеи начинают все сразу выползать из земляных нор- жди беды и выбегай из дома, потому что скоро земля вздрогнет и дом обрушится. Но я никогда не слышал, чтобы кто-то умел предсказывать трясение земли заранее. Юкук, это же великое искусство — и сколько пользы принесли бы эти негодяи! Ведь земля тряслась даже в самой столице, упало несколько старых стен. Что бы им стоило предупредить людей?

Итак, одной загадкой стало меньше. Но Юкук сиял радостью явно не только по этому поводу. Что же еще сообщили ему двое наших пленников?

— Ведьма Чжао,- сказал я наугад.

— Кости, их принес этот монах, который сидел возле кошек,- разлепил губы мой странный конюх, продолжая свой спектакль на два голоса.- Просто кости. Мы ничего не успели. Потому что появились вы.- Зачем вам нужна была ведьма Чжао? Что она должна была сделать? — Восстановить гармонию в Поднебесной. И… отомстить своим убийцам. Я не причастен к этому, господин судья, я признаю всю мою вину,- но я многого не знал, меня вовлекли в эту историю обманом! Я не знал сначала, что случилось с ведьмой Чжао, кто она была. Я не вижу вашего лица, господин судья, но хочу попросить вас… Кто вы? Вы так странно одеты.

Юкук снова поднял руку, повернулся ко мне.

— Вот тут у нас с ним начался сложный разговор, потому что он начал понимать, что происходит что-то не то и что я-вовсе не судья. Сейчас, конечно, мы уже отпустили его домой, он рад без памяти, что на самом деле не был арестован. Он нас нежно любит. Мы потом еще нанесем ему визит: его зовут Линь, это чиновник Ведомства срединной документации, у него много друзей, какая-то польза от него будет. Но именно об этой истории на могиле он ничего всерьез не знает. Позвали друзья, мало что толком объяснили… Он приехал, начал понимать, что творится, и испугался.

Я бы сказал вслух все, что думал сам об этой истории, но не хотелось, чтобы наш конюх с особыми способностями потом пересказывал эти слова моим же голосом кому-нибудь, в лучшем случае коню или верблюду.