Любимая невеста (ЛП)

— Я думаю, мы уже проходили это принцесса, — мрачно говорю я ей. — Что именно заставляет тебя думать, что я…

— Если ты вынудишь меня, — тихо говорит она, прерывая меня. — Или если ты не пойдешь на этот компромисс, тогда все получится так, как было с твоей первой женой. Сделка не будет нарушена, если наш брак не закончится моим отъездом и возвращением к Луке. Если я просто умру, не будет причин для войны. Никаких оправданий для разрыва контракта.

Я смотрю на нее в ужасе, когда до меня доходят ее слова. Я медленно сажусь, чувствуя, как все внутри меня становится холодным и темным. Я хотел дать ей презумпцию невиновности, поверить, что она хотела, чтобы все изменилось, но это угроза, с которой я не могу смириться.

— Ты бы так поступила с девочками? — Тихо спрашиваю ее. — Вот так отняла бы у них еще одну мать?

— Не используй их как оружие, — говорит Катерина, ее голос становится жестче. — Не делай этого, Виктор. Я не прошу многого. Я прошу тебя…

— Трахать свою жену так, как будто я дрочу. — Я фыркаю, свешиваю ноги с края кровати и тянусь за халатом. Катерина отшатывается, и я смеюсь.

— Не веди себя так, будто я принуждал тебя, принцесса. Ты умоляла о том, что я сделал с тобой сегодня вечером, и ты умоляла об этом раньше. В любом случае, что же было сегодня вечером, если не то, что ты хотела меня? Что ты имела в виду, говоря все это, если ты только собиралась…

— Я хотела узнать, на что это было бы похоже, — тихо говорит Катерина, избегая встречаться со мной взглядом. — Я хотела узнать, каково это, испытать такое удовольствие, всего один раз. Подчиниться тебе и прочувствовать все это, как бы далеко это ни зашло. Всего один раз, прежде чем я…

— Прежде чем ты меня бросишь? — Я свирепо смотрю на нее. — Я хотел быть другим для тебя, Катерина, мягче…

— Ты не можешь сделать то, что мне нужно от тебя.

Я качаю головой, закатываю глаза и отворачиваюсь.

— Опять это. Мы говорили об этом…

— Да, опять это! — Катерина перемещается так, что снова оказывается в поле моего зрения, ее руки скрещены на груди. Кажется, она забыла, что она голая. Что-то в ее свирепости, когда она стоит там совершенно обнаженная, ее бедра все еще блестят от моей спермы, настолько эротично, что я почти забываю, что злюсь на нее. — Я говорила с Сашей…

— Да, я знаю. Мы обсуждали это. И мы также обсудили мои причины…

— Тебе просто никогда не следовало забирать ее. Или любую из них. Ты лишил их выбора…

— Какого? — Я поворачиваюсь к ней, мой голос повышается от разочарования, когда я сталкиваюсь лицом к лицу со своей красивой, упрямой, приводящей в бешенство женой. — Жить в сточной канаве, выброшенными людьми, которые покончили с ними, как только они вышли из системы? Голодать? Становиться шлюхами за самую низкую цену, просто чтобы выжить? Выходить замуж от отчаяния за мужчин, которые будут причинять им боль, избивать их, красть их красоту и молодость? Подвергаться изнасилованию, ограблению и обращению как с мусором? Ты знаешь, что происходит с детьми в этих приютах, Катерина? Ты знаешь, что происходит с ними после того, как они вырастают и уезжают? — Я с отвращением качаю головой. — Ты не знаешь, потому что ты избалованный, эгоистичный ребенок, который жил с серебряной ложкой во рту с того момента, как ты с визгом вырвалась из чрева своей матери…

— Саша была в шоке! — Катерина теперь тоже кричит, делая шаг вперед, затем еще один, пока не оказывается так близко, что почти кричит мне в лицо, ее темные глаза полны ярости и страсти. — И с ней бы ничего не случилось, если бы ты не забрал ее и не привез сюда к этому ужасному мужчине…

— Я убил его! — Я смотрю на нее, моя собственная ярость соответствует ее. — Одного из моих людей. В качестве наказания я выстрелил ему в голову на глазах у всех. Я отомстил за нее…

— Этого бы никогда не случилось, если бы она не была на том складе. — Катерина не отступает ни на дюйм. — Может быть, это случалось и с другими девушками, а ты этого не знаешь. По крайней мере, с некоторыми из них это определенно происходит после того, как ты их продаешь. Я гарантирую, что не все они отправляются к своим новым хозяевам и сдаются с радостью, как послушные собаки. Ты привез Сашу сюда, и ты несешь ответственность за то, что с ней случилось с того момента, как твои люди похитили ее…

— Я знаю. — Я твердо выдерживаю ее взгляд. — Катерина, мне нелегко убивать мужчин. Меня боятся не потому, что я жесток, как другие в моем мире, независимо от того, что ты, возможно, слышала. Меня боятся, потому что я безжалостен, когда меня предают или переходят дорогу. Я убил очень мало людей в своей жизни, и я надеюсь, что так будет и впредь. Но я убил его без колебаний.

— Потому что он украл у тебя. — В голосе Катерины слышится насмешка. — Как будто он украл деньги или какую-то другую собственность…

— Да, потому что он украл у меня. Но также и потому, что он украл у нее, а он не имел права делать ни того, ни другого.

Слова тяжело повисают в воздухе между нами. Катерина долго смотрит на меня, ее лицо внезапно становится печальным и усталым.