Любимая, останься (СИ)

Генрих не мог покинуть таверну, пока не убедился, что Лайма взята под стражу и надежно скована Путами. Он дождался, пока королю вернется ясность ума и способность отдавать приказы. Стоило Георгу III осознать то, что произошло, он обрушился с лютым гневом на виновницу. Она изворачивалась, пытаясь на ходу придуманной ложью оправдать себя, но король был неумолим. Гвардейцам было велено немедленно сковать Лайму. Вокруг ее запястий, лодыжек, горла и головы обвились ленты Сталовых Пут. Только так, лишенная воли и способности применять свой смертельный дар, она стала безопасной.

Теперь Генриху можно было уходить. Король, конечно, хотел бы услышать объяснения, но этот разговор может состояться и позже. Сейчас самым важным для Генриха было догнать Марту. Он вышел из таверны и вскочил на коня. Гнал его бешеным галопом. Сердце давила тревога, что Марта снова может сбежать. Генрих боялся, что когда догонит свой отряд, обнаружит, что ее там нет.

Через пару часов он увидел на горизонте всадников. Пристально вглядывался – в надежде различить в седле с одним из своих людей Марту. И разглядел. Какое облегчение. Правда, делила седло она не с кем-то из бойцов, а с Бадди. Ох, уж этот Бадди. Генрих питал к нему противоречивые чувства. Еще предстоит разобраться, как этот проныра превратился из старухи-атильды в мужчину. Однако одно осталось в нем неизменным – беззаветная преданность Марте. Кто он для нее?

Генрих еще пуще пришпорил коня. Когда поравнялся с лошадью, на которой скакали Марта и Бадди, заметил в ее глазах слезы. Ему захотелось немедленно пересадить ее к себе в седло, узнать, что случилось, успокоить. Сколько она натерпелась. Но Бадди запротестовал.

– Она поедет со мной, – прикрикнул грозно, будто имел на нее права.

– Нам нужно поговорить, – возмутился Генрих.

– Не все сразу, – ехидно крякнул Бадди. Новый образ ничуть не поспособствовал изменению его вредного характера. – Она поедет со мной, – повторил он, – а по приезде в замок ей нужен сытный обед, а потом крепкий долгий сон. Все разговоры – потом.

Генриху ничего не стоило заставить Бадди попридержать свою язвительность. Но он не стал. Этот прохвост дорог Марте – трудно не заметить. А Генриху не хотелось расстраивать ее, затеяв перепалку с Бадди. Тем более в его словах было разумное зерно. Марта действительно нуждается в отдыхе. Только в план Бадди Генрих добавил бы еще один пункт – ванну для Марты. Ему приятно было представлять, как Марта расстанется с безразмерной серой хламидой (откуда она у нее?) и опуститься в горячую воду с благовониями, от которой идет пар. Смоет с себя усталость, дорожную пыль... и этот странный грим на лице... Тоже навеняка проделки Бадди?

Генрих смирился – не стал настаивать, чтобы Марта ехала с ним в седле. Просто держал своего скакуна рядом со скакуном, которым управлял Бадди. Ему и этого было достаточно. Счастье уже то, что Марта добровольно едет в его замок. Генрих знал – это не означает, что он прощен. Если не сможет убедить ее в своих чувствах, она все равно сбежит. Марта уже показала, что никогда не будет рядом с тем, кому не доверяет. Но он очень постарается.

Настырно скачущий рядом Генрих подействовал на Марту странным образом – ей стало спокойно. Настолько спокойно, что она умудрилась задремать. Хотя ничего удивительного. Сколько она уже не спала?

Проснулась, когда отряд въезжал в ворота замка. В голове промелькнула мысль – наконец-то дома. А потом пришло изумление, откуда такие чувства, будто вернулась после долгого изнуряющего путешествия домой? До сих пор под словом «дом» она подразумевала земной мир.

Первым делом по прибытию в замок Генрих всех слуг поставил на уши. Они ужасно суетились, чтобы угодить Марте. Мигом приготовили ванну и чистое белье. Какое это было блаженство опуститься в горячую воду, отмокнуть, отдохнуть, прийти в себя. После ванны в ход пошел план Бадди – сытный обед и сон.

Марта проспала, наверно, целые сутки. Проснулась такой бодрой и свежей – будто только что родилась. С огромным удовольствием умяла внушительный завтрак, который ей принесли прямо в комнату. Под конец трапезы появился Ламмерт. Марта безумно обрадовалась. Как же она по нему скучала! Он обследовал ее, заверил, что с малышом все в порядке, а потом они разговаривали обо всем на свете не меньше часа.

Как только он ушел, слуги решили, что Марте пора подавать второй завтрак – фрукты и сладости. И вот этот второй завтрак стал последней каплей – в смысле Марта догадалась, что и Ламмерт, и новые наряды, которые она сегодня обнаружила в шкафу, и усиленное питание – это все уловки Генриха, цель которого задобрить Марту и показать, как ей здесь в замке может быть хорошо, какая здесь идеальная жизнь. Запрещенный прием, между прочим. Но это оказались цветочки. Настоящий запрещенный прием ждал Марту впереди.