Любимая, прости...

Десмонд вежливо открыл перед ней дверь в холл. Интересно, подумала Дженетт, следует ли поблагодарить его за предложение? Было как-то неудобно оставлять его словно бы незамеченным. Но вместо этого у нее неожиданно вырвались совсем другие слова:

— Кстати, знаешь, Висенте сейчас здесь. Он наверху, с дочерью.

— Кажется, уже нет, — сухо ответил Десмонд, несколько запоздало обращая ее внимание на спускающегося по лестнице мужа.

— А где Карен? — с беспокойством спросила Дженетт.

Висенте снял галстук. Однако, даже несмотря на это и на несколько растрепанные волосы, он выглядел, как всегда, спокойным и уверенным в себе.

— Спит в своей кроватке, — ответил Висенте, внимательно оглядывая визитера, выглядящего не так уж плохо для своих лет, хилой комплекции и образа жизни. — Вы, должно быть, Десмонд, не так ли?

— Сандерленд… профессор, — сообщил тот, протягивая руку для приветствия.

— Разве тебе обязательно уходить так скоро? — спросила Дженетт, после чего воцарилось напряженное молчание.

Десмонд несколько торопливо направился к двери.

— К несчастью, должен. Я же сказал, что у меня назначена другая встреча, и, боюсь, я уже опаздываю.

— Что он тут делал? — спросил Висенте, когда дверь за профессором Сандерлендом закрылась.

Дженетт чувствовала себя на удивление спокойной.

— Приехал сказать, что хочет на мне жениться.

— Ха-ха! Не смеши меня, — мгновенно ответил он.

Взявшаяся неизвестно откуда волна гнева захлестнула Дженетт и выплеснулась наружу.

— Тебе что, действительно кажется, что не может найтись мужчина, желающий, чтобы я стала его женой?

— Ну почему же… — снисходительно протянул Висенте. — Некогда я сам им был.

7

Дженетт вздрогнула, его слова пробудили в ней воспоминания о самых чудесных днях ее жизни… и усугубили грусть по тому, что случилось потом. Прошло уже три года с той поры, как Висенте пригласил ее на свою яхту и в тот момент, когда они проплывали по Гибралтарскому проливу, отделяющему его родную Испанию от Марокко, сделал ей предложение, надев на палец кольцо с изумрудом. Она была тогда так счастлива, что даже заплакала.

— Готова поспорить, что ты об этом жалеешь, — попыталась пошутить Дженетт.

— Как я могу, раз у меня есть Карен…

— Однако когда я была ею беременна, ты об этом жалел!

— Больше ты меня на эту удочку не поймаешь. Мы оба с тобой сделали неверные предположения, — ответил Висенте.

— Просто ты не способен признать, что тоже можешь быть неправым, как простой смертный! — огрызнулась она.

— Давай лучше поговорим о профессоре Сандерленде. Он действительно попросил тебя выйти за него замуж? — спросил Висенте с таким выражением лица, будто нелепее этого не слышал ничего в жизни.

Дженетт встрепенулась.

— Не понимаю, что ты находишь в этом странного?

— А кто сказал, что я нахожу это странным? — В его глазах зажглись золотистые огоньки. — Ты меня неправильно поняла. Просто меня поражает наглость этого Сандерленда и удивляет то, что ты не указала ему на дверь сразу же.

Она гордо подняла подбородок.

— Большинство женщин воспринимают предложение выйти замуж как комплимент. Не понимаю, почему ты решил, что я должна была выставить Десмонда за дверь!

— Тогда ты просто глупа.

— Я так не думаю… А ты просто грубиян! — Дженетт чувствовала, что, несмотря на нее попытки сохранять спокойствие, голос ее срывается почти на визг. — Десмонд весьма уважаем в академических кругах и всегда был для меня хорошим другом!

— И по возрасту вполне годится тебе в отцы. Да это веское преимущество передо мной… — протянул Висенте. — Однако для молодой женщины стремление к спокойному существованию в двухместном семейном гробу кажется мне несколько преждевременным.

Его ядовитые намеки больно жалили нежную душу Дженетт.

— Твои насмешки над Десмондом вряд ли можно считать уместными.

— А тебе не кажется странным, что твой профессор при виде меня поспешил ретироваться?

— Десмонд солидный и уравновешенный человек. Он старается избегать разного рода сцен.

Висенте неприятно рассмеялся.

— Так вот как ты это называешь. Лично мне кажется, что его поспешный уход вызван скорее опасением за свою безопасность. Да, ему действительно не хотелось быть участником неприятной сиены, к тому же он боялся меня рассердить.

Она гордо выпрямилась.

— У тебя нет никаких основании считать Десмонда трусом.

Взгляд Винсенте был насмешлив и язвителен.

— Перестань меня разыгрывать, Дженни. Можешь ли ты после жизни со мной всерьез задумываться о том, чтобы выйти за человека вроде Сандерленда!

Звук своего уменьшительного имени подействовал на Дженетт как соль на открытую рану. Когда-то оно символизировало привязанность и ласку, теперь же — жестокую память о безвозвратно ушедшем.

— А почему бы и нет?

Она не понимала, зачем ей понадобилось рассказывать Висенте о том, что Десмонд сделал ей предложение. Но раз уж так вышло, следовало защищать коллегу до конца. Оскорбительные замечания мужа выводили ее из себя.

Его худощавое, поразительно красивое лицо приняло суровое выражение.