Любимая ведьма

— Здесь похороним, — решил Гена. — На каком-нибудь старом кладбище или просто за городом. И лучше побыстрее отсюда убраться. Не нравится мне все это.

Возражать никто не стал, все понимали, что в данной ситуации это самое разумное решение. Валеру накрыли покрывалом, вернувшийся через полчаса Сева тоже согласился с предложением Гены.

— Это будет лучше всего, — сказал он. — Сегодня уж, поздно, завтра утром мы с Вадиком прокатимся, место подыщем.

— Еще лопаты надо будет купить, — заметил Гена, хмуро глядя на прикрытого простыней Валеру.

— Само собой, — кивнул Сева. — И надо какую-нибудь похоронную контору найти, хоть крест купить, гроб — чтобы по-человечески все было.

— Завтра и займемся… — кивнул Гена. — А сейчас, — он снова потянулся к бутылке, — вынесите его хотя бы в прихожую…

Валеру похоронили в старой части городского кладбища, густо заросшей деревьями. Пока копали могилу, Сева вырезал ножом на деревянном кресте имя и фамилию Валеры, проставил списанную с паспорта дату рождения. Потом задумался, пытаясь вспомнить, какое же вчера было число, — после поминального застолья гудела голова. Вспомнив, выцарапал дату смерти. Пусть пока так — ну, а там будет видно…

Когда гроб опустили в могилу и забросали землей, Сева собственноручно установил крест, устало вздохнул — вот и все. Жалко, хороший стрелок был…

Гена с самого утра был непривычно тих. И хотя ночь прошла для него без неприятностей, он все еще опасался ведьмы. Да, она мертва. Но не доберется ли она до него с того света? Ведь даже батюшка не смог противостоять ее чарам…

Настроение Гены улучшилось лишь после того, как он вместе с Севой оказался в купе поезда. А когда за окном мелькнули последние строения проклятого города, Гена и вовсе почувствовал себя победителем. Как бы то ни было, а свое дело он сделал. Никто теперь не сможет сказать, что Гена забывает обиды. Ритмично стучали колеса, Гена удовлетворенно смотрел в окно и думал о том, что все у него теперь будет хорошо…

Домой Сергей вернулся только к восьми вечера, настроение было очень мерзкое. Жива ли Татьяна? Сергей верил, что да. А точнее, заставлял себя верить. Жива она, не может быть иначе.

Были и другие думы, и тоже не очень приятные. Сергей корил себя за то, что ушел оттуда — а точнее, просто сбежал. Сбежал, бросив Татьяну…

Но ведь это уже была не она? Ведь это было только тело, а без хозяина оно ничто. Самой Татьяны в нем уже не было. Останься он, и к уже имевшимся проблемам прибавилась бы куча новых. Милиция, объяснения… И голос, он же ясно слышал этот голос. Это ведь она ему говорила «уходи». Она, больше просто некому. И он ушел. Правильно поступил? Может быть. Но на душе все равно было гадко…

Сейчас она, скорее всего, в своем замке, восстанавливает силы. Навестить ее? А получится ли у него?

Можно было прямо сейчас лечь в постель и постараться заснуть, но Сергей не стал торопиться — знал, что уснуть сейчас просто не сможет. Надо подождать, успокоиться. Тогда, может быть, у него что-то получится…

Спать он лег лишь в первом часу ночи. Заснул на удивление быстро, страстно желая найти Татьяну. И не нашел — открыв глаза, понял, что уже утро. О прошедшей ночи воспоминаний не сохранилось совсем. Помнил, что ему что-то снилось, но и только.

Оставалось только ждать. Все образуется, Татьяна подыщет себе новое тело и вернется. Интересно, какая она теперь будет? Ведь уже только при нем это будет третье ее тело…

Тяжелые мысли одолевали, и спасти от них могла только работа. Дописывать картину с животворным дождем Сергей не стал — не то было настроение. Испортит он ее. Лучше потом, когда все наладится. Именно поэтому он взял подрамник с чистым холстом и начал рисовать — начисто, без черновой проработки. Давно уже жил у него в сознании этот пейзаж, да все не было повода выплеснуть его на холст. И вот теперь повод появился…

Он работал не то чтобы с упоением — с ожесточением, на холсте с каждой минутой все отчетливее проступал чужой мир. Багровое небо в сполохах молний, темное море в кровавых отблесках. И устремившиеся в небо черные шпили скал… Жуткий, неприветливый мир. Чуждый человеку. И в то же время необычайно величественный. Он буквально завораживал, притягивал взгляд, позволял прикоснуться к иной реальности. И что из того, что эта реальность была столь недружелюбна человеку? Она просто была, и до человека ей не было никакого дела.

Сергей закончил картину уже к вечеру. Обычно он не работал так быстро, давая себе время на осмысление. На этот раз он действительно выплеснул свои эмоции — и почувствовал себя значительно лучше. Осмотрев картину, даже усмехнулся — впечатляет…

Спать он лег рано, не было еще и одиннадцати. Настраивал себя на то, чтобы попасть в замок, понимал, что это ему нужно. И снова не попал… Проснувшись утром, вспомнил несколько снов, но все они не имели к замку никакого отношения.

Так прошло еще несколько дней. И если сначала Сергей ждал, что вот-вот раздастся звонок в дверь и на пороге появится Татьяна, то постепенно в душу снова начало вползать беспокойство. Что, если у нее не получилось?