Любимая ведьма герцога (СИ)

Я подняла голову, обернулась, не веря в происходящее.

Палач исчез, а в помосте темнело большое отверстие. Стражники сцепились между собой. Тэрвин, опустившись на колени, пытался перерезать веревку на руках о лезвие воткнувшегося в доски меча. Внизу тоже началось побоище. Горожане окружили стражников, и красные пятна утонули в темной массе. Крики, ржание лошадей, звон коротких кинжалов, которыми были вооружены стражники. Самира снова истерично рыдала, сжавшись в комок от ужаса, и мне захотелось спихнуть ее с помоста — лишь бы только замолчала.

Освободившись, Тэрвин ногой ударил в живот подбежавшего стражника, выхватил у него кинжал и вонзил в плечо, а когда тот вскрикнул, столкнул в дыру, в компанию к палачу. Перерезав веревку на моих запястьях, он подтолкнул меня к лестнице:

— Быстрее, Джен, уходи отсюда!

Я не стала на манер киношных дурочек вопить, что никуда не пойду без него, и начала спускаться, успев заметить краем глаза, что он занялся освобождением Хеллая. Оказавшись внизу, я прижалась к помосту. Толпа бурлила так, что запросто могла сбить с ног и затоптать. Трудно было сказать, что опаснее: остаться на месте, дожидаясь, пока собравшиеся на площади люди не расправятся со стражниками, или пробираться к ближайшей улице.

Все так же прижимаясь спиной к эшафоту, чтобы не сшибли сзади, я обогнула его, рывком перебежала к стене ближайшего дома и спряталась в узкой нише за тумбой коновязи. Оттуда мне было видно, что происходит вокруг.

Как я поняла, на эшафоте трое из восьми стражников были нашими сторонниками. Используя внезапность и помощь освободившихся от веревок мужчин, они столкнули остальных пятерых в дыру. Из этой мышеловки им уже было не выбраться, как и палачу. Оставалось только догадываться, как подпиленные заранее доски держались на месте до нужного момента. Скорее всего, снизу были установлены подпорки, которые кто-то выбил изнутри, как только палач двинулся к плахе. И наверняка там был не один наш человек.

На площади взбудораженная толпа легко смела и смяла стражников, стоявших вокруг эшафота в оцеплении. Однако те, которые окружили помост, где сидели Гирмас, дознаватели и городской правитель с женой, еще держались. Вооружены они были, в отличие от прочих, тяжелыми топорами вроде алебард и пользовались ими весьма умело. Судя по крикам и стонам, среди горожан были раненые и, возможно, убитые, но это еще сильнее взбесило толпу, которая теснила стражников все ближе к возвышению.

В тот момент, когда Тэрвин и Хеллай спускались с эшафота, а Медор и Легрин освобождали от веревок Самиру и Яану, крики вдруг стали громче. Со стороны северной улицы донесся конский топот, и на площадь, давя и калеча тех, кто попал под копыта, ворвались всадники в красном. Подкрепление церковных отрядов!

Однако навстречу им по южной улице неслись другие конники — наши! А по западной плотными рядами вливались на площадь пешие. Горожане, опасаясь попасть в гущу схватки, бросились к единственному пути отступления — восточной улице, рядом с которой находилась я. И тут мне оставалось только порадоваться, что каменная тумба надежно защищает меня от обезумевшей толпы. К счастью, Тэрвин с Хеллаем сообразили вернуться на эшафот, иначе их снесли бы так же, как и стражников из оцепления. Знала бы я, что так все случится, осталась бы с ними. Но ни я, ни Тэрвин не могли этого предположить. Теперь оставалось только ждать исхода сражения.

Как-то в прежней жизни мне довелось побывать на инсценировке меле — группового рыцарского турнира. Выглядело как грандиозный массовый махач пеших и конных, но по сравнению с этой битвой — просто драчка в детском саду. Наших сторонников было больше, но у дознавателей преобладали конные воины, да еще и лучше вооруженные. Горожане почти все сбежали, остались только самые безбашенные, готовые сражаться голыми руками.

Спустя какое-то время мне показалось, что красные одерживают верх. Ну что ж… даже если так, проигранная битва не равносильна проигранной войне. Главное — успеть уйти. И чтобы другие тоже успели. Мне нужно было наконец подумать о ребенке и добраться до безопасного места, не дожидаясь остальных. К тому же и Тэрвин хотел этого, когда просил меня уходить поскорее.

Восточная улица уже более или менее расчистилась, и я, все так же прижимаясь к стенам домов, потихоньку пробиралась к ней. Вышла туда, добралась до первого поворота, свернула в переулок. Но не успела с облегчением перевести дух, как что-то тяжелое обрушилось на затылок, и я полетела в темноту.

88.

Голова болела и кружилась, перед глазами плавали черные круги, не позволяя разглядеть, где нахожусь. Но хуже всего было другое. Рот мне заткнули тряпкой, от которой воняло так, что тошнота подкатывала к горлу.

Если вырвет — мне конец…