Любимая ведьма герцога (СИ)

«Точнее, что может случиться. Разные варианты возможных событий. На очень коротком промежутке времени. День-два, не больше».

— А что происходит потом? Через пятьдесят лет?

«Мы выбираем мир, в котором хотим жить дальше. Отправляемся туда и там воплощаемся. Мне трудно объяснить, Эля. Как это происходит. Энергия превращается в материю. В тело. И облик тоже выбираем. Но только один раз».

Мда… В детстве я с увлечением читала фантастику. Но даже там такого не было.

— Кстати, как тебя зовут? — поинтересовалась я. — Если уж ты мой… компаньон и мы столько лет вместе.

«Ты все равно не сможешь это воспроизвести. Даже мысленно, — он произнес что-то отдаленно похожее на «Кайюоиллооу». — Если тебе так необходимо имя, называй меня Кай».

3.

— Послушай, Кай… — видимо, от волнения мне стало совсем нехорошо. Сильно мутило, кружилась голова, и время от времени я словно проваливалась куда-то. Как в самолете в зоне турбулентности. — С трудом верится, что вы не нарушаете эти запреты. Часто люди делают какие-то вещи словно против своей воли. Как будто их что-то заставляет. Или кто-то. А еще бывает такое, что одни всегда счастливы, а другие всегда печальны. Кто-то без конца влюбляется, а кто-то рискует жизнью без необходимости. Хочешь сказать, это случайно так складывается? А может, вы гурманы и любите какие-то определенные эмоции?

Он не отвечал довольно долго, хотя его незримое присутствие я ощущала по-прежнему.

«Да, Эля, есть такие, кто нарушает. Энергия разных чувств… это как для вас вкус, ты права. Кто-то любит сладкое, кто-то кислое или острое. Так и мы. Кому-то больше нравятся ваши светлые эмоции, кому-то темные. Но отследить выполнение правил невозможно. Все на нашей совести. Могу сказать одно. Я никогда не заставлял тебя делать что-то, лишь бы получить более приятный для меня вид энергии. Иначе ты была бы гораздо счастливее. Хотя от смерти тебя несколько раз спас. Например, когда не позволил поехать за город вместе с Олегом. Ты и не заметила. Просто не захотелось».

С тех пор прошло почти восемь лет, но воспоминание резануло, как ножом.

«Дождь… Может, не поедем?»

«Элечка, дрова должны привезти. Если никого не будет, сгрузят в проезд, потом замучаемся перетаскивать. Оставайся дома. А я туда и обратно, к обеду вернусь»…

— А ты ведь мог убедить меня, чтобы я его отговорила…

«Нет, Эля. Прости, не мог. Это тоже категорически запрещено. Вмешательство в судьбы людей, с которыми мы не связаны».

— Вот как… — перехватило дыхание, снова подступили слезы. — Ты не мог… Ты ведь такой правильный. Законопослушный. Не вынуждал меня ни к чему ради вкусной энергии. Не вмешивался в судьбы посторонних. И что же тебе нужно теперь? Что случилось такого, если ты впервые за сорок лет заговорил со мной? Это ведь наверняка тоже запрещено — прямой контакт? А, ну да, как же я забыла. Ты хотел мне что-то предложить? А если откажусь, нам придется расстаться. То есть тебе придется со мной расстаться. А разве ты можешь? Расстаться с компаньоном? Ведь надо будет искать нового на оставшиеся десять лет?

Догадка была рядом. Лежала на поверхности. Но… слишком страшная, и я ее старательно отталкивала.

«Да, Эля, — помолчав, сказал Кай. — Ты и сама уже поняла, в чем дело, но не хочешь себе признаться. Я нарушил сейчас самый главный запрет. Именно потому, что привык к тебе и не хочу искать кого-то другого. Кто не занят. Хотя таких в Кольце предостаточно. В любом мире, населенном людьми. Вот только найти компаньона не так-то просто. Нужно, чтобы совпадали определенные частоты».

— Я?..

«Ты умрешь завтра утром. Должна умереть. В половине девятого. По пути на работу».

— Но… — я совершенно растерялась. — Как?

«У тебя последняя стадия рака, Эля. Такая форма, которая почти до самого конца не дает никаких внятных симптомов. И обнаружить ее сложно. Хотя и возможно».

— Но почему? — слеза набухла на нижнем веке, сорвалась на щеку. — Ты же знал, так почему не заставил меня что-то сделать? Ведь это для спасения моей жизни, ты же сказал, это можно!

«Я понял, когда уже было поздно. Энергия меняется не сразу. И все-таки заставил пойти в поликлинику. Спасти тебя вряд ли удалось бы, но хотя бы продлить жизнь. Не моя вина, что ты попала к врачу-недоучке, который думал только о том, как бы закрыться в кабинете и трахнуть медсестру. И потом я тоже пытался. Разве тебе не приходили в голову мысли, что надо бы сходить еще к какому-нибудь врачу, когда плохо себя чувствовала? Но в том-то и беда, что вы далеко не всегда нас слушаете. Иначе разве кто-то умирал бы раньше срока?»

А ведь я понимала: со мной что-то не так. Но было слишком страшно. Пока ты точно не знаешь, можешь надеяться, что это пустяковое недомогание. Пройдет. И вообще просто климакс. Неприятно, но от этого не умирают.

— И что… теперь? — спросила я, проглотив слезы.

«Я не могу помочь тебе… здесь. Но могу дать новую жизнь в другом мире».

— Что нужно сделать? — я уцепилась за эту призрачную надежду, как утопающий за соломинку. Или, как говорят китайцы, за змею.