Любимая ведьма герцога (СИ)

Вообще у нас не было запретных тем. Я узнавала его все лучше, и к прежним чувствам: симпатии, интересу, влечению — прибавилось уважение. И то, что было первой влюбленностью совсем юной девушки, постепенно становилось любовью.

У нас не было запретных тем? Да. Кроме одной. Кто я такая на самом деле. И другой, тесно с ней связанной: кто такой Рэйон Чарвен. И если раньше это нисколько меня не угнетало, то теперь вносило в наши с Тэрвином отношения горький привкус лжи. Как ни старалась я не думать об этом, совсем прогнать подобные мысли не получалось.

Кай, кстати, тоже уехал вместе с остальными, что меня, с одной стороны, радовало, а с другой… Это было странное чувство. Мне все же не хватало его. Мы ведь так и не смогли толком поговорить после их с Медором приезда в замок. Разве что перекинуться парой слов в чьем-то присутствии. Тэрвин… это все же было иное. Как бы ни были близки любящие друг друга люди, у каждого из них остаются свои тайны, свое личное, сокровенное — и это хорошо.

Кай на протяжении стольких лет знал каждую мою мысль, каждое чувство, даже лучше, чем я сама. Если подумать, я должна была радоваться, что теперь снова могу быть наедине сама с собой, но… мне его не хватало. Было в этом что-то болезненное, глубоко неправильное. И я надеялась, что смогу от этого избавиться. Да, он помогал мне. Да что там помогал, дважды спас от смерти. Пусть ради своей выгоды, неважно. Но теперь… теперь я должна была жить дальше сама.

За полгода я только начала отвыкать от его постоянного присутствия в моей жизни — и вдруг он появился снова. Нет, вовсе не ради меня. Ради себя. Ему что-то было нужно. Уже не энергия эмоций, нечто другое, чему на нашем языке не имелось объяснения. Возможно, это был какой-то нечеловеческий аналог привязанности. Или, скорее, зависимости.

Сейчас Кая снова не было рядом, и я чувствовала себя неуютно, но знала, что должна это перетерпеть. Чем дальше он будет от меня, чем дольше мы не увидимся, тем лучше. Возможно, для нас обоих.

Впрочем, гораздо более неприятным было то, что в замке оставалась Нелида. Она не могла его покинуть, ведь без нее завеса рассеялась бы и Лисгерт сразу стал бы видимым для всех. Нет, Нелида не попадалась мне на глаза, но я почему-то знала, что она где-то близко. Наблюдает за нами с Тэрвином. И ждет подходящего момента, чтобы нанести удар из-за угла.

70.

— Тэрвин, хочу спросить кое о чем, — однажды набралась я смелости, проводив взглядом промелькнувшее в отдалении синее пятно. — Нелида…

Я специально сделала паузу, чтобы проследить за выражением его лица, и заметила пробежавшую по нему тень.

— Ходят слухи, что она влюблена в тебя.

— Это не слухи, Джен, — глядя себе под ноги, ответил он. — И… мне это неприятно. Прости, но… не хотелось бы говорить об этом.

И снова я с досадой поймала себя на мысли: а что сказал бы на это Кай?

Да не все ли равно, что сказал бы Кай? Наверняка то же самое, о чем подумала и я. Что это нежелание разговаривать о Нелиде как-то… как минимум странно. Наводит на мысли о том, что она его… хм, грязно домогалась, а он… не устоял?

Я встряхнула головой, отгоняя эту картину, и поспешила перевести разговор на другую тему. Но послевкусие осталось. Не самое приятное. Я верила Тэрвину, потому что хотела верить. Потому что не допускала даже мысли о том, что он мог изменить мне. Но циничная Эльвира из темного чулана вздыхала с сарказмом.

С Нелидой мы не разговаривали. Если встречались, обходили друг друга по дуге, обмениваясь не самыми приветливыми взглядами. Я чувствовала ее ненависть как нечто черное и холодное, похожее на проволочную щетку, скребущую по коже. Эфра, оставшаяся в замке старшей над прислугой, меня не избегала, но все же особо к общению не стремилась. Я понимала ее и старалась не ставить в неловкое положение выбора. Все-таки дочь есть дочь.

Тем временем ситуация сдвинулась с мертвой точки. Хоть это и было ожидаемо, все же стало приятным сюрпризом. Марна медленно, но верно начинала просыпаться от зачарованного сна. Вполне возможно, какие-то брожения начались уже давно, просто нам о них было неизвестно. У любой болезни есть свой латентный период. Слухи множились и распространялись, как поветрие.

Обитатели замка, которые возвращались ненадолго с новостями и для отдыха, рассказывали, что тут и там вспыхивает недовольство церковью. «От чего они защищают нас — и защищают ли?» — спрашивали друг друга люди. В одной из деревень поблизости родные отбили у дознавателей и спрятали ведьму, которую те везли в город для казни. И хотя этот зародыш бунта жестоко подавили, его вполне можно было считать первой ласточкой. К тому же после него возмущение только возросло.

Но особенно охотно передавали слух о том, что аарцох Хеллай проснулся и находится в надежном убежище. Его видели — якобы видели — то тут, то там, в самых разных местах. Говорили, что он собирает силы и вот-вот объявится, чтобы навести в Марне порядок.