Любимая женщина бандита

Наталья Кушнерева Любимая женщина бандита

Брянск 2016

***

Телефонный звонок очень настойчиво разорвал ночную тишину. Я не спеша подняла голову и посмотрела на часы. Половина второго ночи. С ума, что ли, сошли? Я помотала головой, сбросила с себя остатки сна и вспомнила, что в соседней комнате спит маленькая дочка. Резко поднявшись, бросилась в прихожую, где уже третий раз подряд звонил телефон. Расположение комнаты было такое, что прихожая находилась за маленьким углом, в который я в темноте очень неудачно, со всего размаха, вписалась лбом. Нецензурно выругавшись, я сняла трубку и крикнула:

— Алло! Два часа ночи!

— Где твой муж? — услышала я мужской голос на том конце провода.

— Бывший муж! Понятия не имею!

— Ну, раз не имеешь понятия — внимательнее присматривай за своим ребенком, — за этим грубым ответом последовали короткие гудки. Я медленно положила трубку на место и привалилась к стене. Господи, когда же это кончится? Невозможно жить в этом постоянном страхе. О чем думал мой муж, когда сбежал и бросил нас на произвол судьбы?

Я зашла в комнату к дочке и стала легонько теребить ее волосы.

— Лерка, просыпайся! Пойдем к бабушке, — сказала я с улыбкой, чтоб не испугать ребенка. Как мне с ней повезло! Дочка никогда не задавала лишних вопросов. Вот и сейчас она поднялась, села на постели и с закрытыми глазами начала натягивать колготки. Через пятнадцать минут мы уже выходили из дома.

Мои родители жили совсем недалеко от меня, буквально в десяти минутах ходьбы, в частном доме. Там я и собиралась оставить Лерку на несколько дней. Мама с отцом постоянно ругались, но все понимали, что это несерьезно и жить друг без друга они не могут. Вместе они уже сорок лет, и могу поклясться — все эти годы были счастливы. Мы подошли к дому, и я постучала в окно.

— Кто там? — раздался встревоженный мамин голос.

— Мам, это я, Оксана. Открой.

— Господи, Ксюшенька, — плаксиво сказала мама, открывая дверь. Видимо, ей доставляло удовольствие называть меня Ксюшенькой, хотя, честно признаюсь, меня это очень раздражало. Но, чтобы не обидеть мать, приходилось терпеть. Мы зашли в гостиную, и я отнесла сонную Лерку в комнату, которая когда-то была моей. Заснула она быстро.

— Ксюшенька, что же это делается! — начала плакать мама, как только я вернулась в гостиную. — Ведь три часа ночи, а ты таскаешься одна с ребенком по улице.

— Мам, ну не начинай, — протянула я, потому что уже не знала, что придумывать в свое оправдание.

— Кирилл не нашелся? — умоляюще спрашивала мама. Я вздохнула.

— Нет, ма, не нашелся.

— Да что же это! Те люди, которые приходили сюда с автоматами… Они его убили, да? А ты не хочешь мне говорить? Скажи, доченька. Ведь я хоть и старая, но не дура. Я же знаю, что Кирюша наш — бандит.

— Мама! — грубо осадила я ее, но, когда посмотрела на мать, мне стало стыдно за свою грубость. Сбавив тон, я продолжила: — Мама, ну какой бандит! Поменьше ты фильмы смотри.

— Да какие фильмы, Ксюшенька. Ведь люди говорят… — мама опять всхлипнула и заплакала.

— Что, бабка опять завелась? — спросил меня отец, выходя из комнаты.

— Мам, пап, я вас хотела попросить, оставьте Лерку у себя на несколько дней. Денег я вам оставлю.

— А ты куда собралась, Оксанка? — волнуясь, спросил отец.

— Пап, да никуда я не собралась. У меня сессия. Еще месяц, и я получу диплом. Да еще и работа. Не успеваю я все и сразу.

— Да не нужны нам деньги. Пенсия хоть и маленькая, но куда нам, кроме как на внучку тратить? Молоко нам сваха дает. А все остальное с огорода, — я уже обрадовалась, что мама отвлеклась и перестала плакать, как она неожиданно выдала: «Ксюша, ты смотри, ни с кем не связывайся, — и опять начала, — ведь Кирилла нет, он тебе не поможет сейчас ничем. А от нас, стариков, какая польза-то? Дадут по голове и все».

— Так, баб, прекращай, — вступился за меня отец. — Оксанка у нас молодец! И учится, и работает. Вот только мужичка б нормального. Ведь уже тридцать. Есть у меня один знакомый на примете. Васька! — с гордостью произнес отец, будто этот Васька был пределом мечтаний всех женщин на земле. Близко его я, слава Богу, не знала, но пару раз видела. На вид лет шестьдесят, с бородой, носит какой-то балахон, похожий на пыльный мешок из-под картошки, но это еще цветочки. Насколько мне известно, Васька пьет так, что деревенский магазин не успевает подвозить новую партию.

— Пап, ты что! Он же пьет! — возмутилась я.

— Ой, а кто сейчас не пьет! Уж лучше с пьяницей, чем с бандитом, — сказал отец и опустил глаза. Я опять вздохнула. — А Васька коз пасет.

— Кого пасет? — ошеломленно переспросила я.

— Иди ты, хрычь старый! — воскликнула мама. — Васька твой пропойца. Козу уволочешь, так он и не заметит!

— Да что ты понимаешь! Васька хороший мужик, — не сдавался отец. — А пьет, потому что в жизни не повезло. Немой он!

Я еще больше распахнула глаза.