Любимая женщина маньяка

Несмотря на то что моя родственница изнывала от любопытства и желания услышать все подробности злоключений известной художницы, я предпочла пообщаться с Верой и Еленой без нее и была вынуждена сослаться на соблюдение конфиденциальности и отказать ей в присутствии на встрече.

Вера с Еленой были похожи друг на друга. Неуловимо, как часто бывает между близкой родней. Обе щуплые, невысокого роста, с мелкими, неброскими чертами лица и короткими, очень похожими стрижками. Только волосы Веры, видимо тронутые сединой, были окрашены в светлый тон, а Елена была обладательницей темной, почти черной густой шевелюры, которой, скорее всего, очень гордилась.

Они обе нервно помешивали ложечками кофе, но кажется, так ни разу и не прикоснулись к напитку и на протяжении всей беседы практически не сводили с меня настороженных глаз. Их лица хранили одинаковое встревоженное выражение, а позы оставались напряженными. Тетя Мила была совершенно права, когда уверяла, что женщины очень переживают за Татьяну.

— Милы с нами не будет? — после приветствий и знакомства уточнила Вера, как мне показалось, облегченно.

— Нет, — заверила я, — несмотря на то что мы сейчас собрались по ее просьбе, эту встречу уже можно считать официальной беседой между телохранителем и его будущими нанимателями, так что посторонним здесь не место, ибо, чтобы помочь вам, я должна знать все подробности происшествий и рассчитываю на вашу полную откровенность. А вы, в свою очередь, можете рассчитывать на мое молчание.

— Но в нашем рассказе нет ничего такого компрометирующего, — растерялась Елена.

— Разумеется, — кивнула я, — но порой в процессе расследования всплывают разные сведения и факты. И вы должны знать, что эта информация останется между нами. Что до тети Милы, то вы, Вера, можете потом, по завершении расследования, поговорить с ней сами, как со своей подругой. И, разумеется, рассказать лишь то, что сочтете нужным.

— Конечно, спасибо, — кивнула женщина. — Мы не совсем понимаем, с чего нужно начать наш рассказ?

— С того, что кажется вам важным. Если что-то будет мне неясно по ходу повествования, я стану задавать уточняющие вопросы.

— Хорошо, договорились. Тогда начну с начала, пожалуй. Вас, наверное, очень удивило, что молодая женщина, представитель потомственной династии врачей, травматолог со стажем, внезапно стала преуспевающей художницей?

— Я не знаю всех подробностей и с интересом их выслушаю.

— На самом деле это случилось не внезапно! — горячо вмешалась Вера. — Танечка всегда была очень талантлива. Замечательно рисовала. А танцевать она начала чуть ли не раньше, чем ходить научилась, прямо с пеленок! Правда, и с малого возраста она поднималась на носочки, как балерины делают, и выделывала различные па. И где она все это брала, непонятно — нигде ведь поначалу не училась! Может, по телевизору что-то видела и повторяла?

— Значит, Татьяна всегда была натурой, одаренной талантами, — кивнула я в ожидании продолжения и заметила, как по лицу Елены пробежала мимолетная тень, — а к слову, кто из вас, сестер, старше?

— Татьяна, — кивнула молодая женщина, — и к слову сказать, мы с ней внешне совершенно не похожи. Таня больше в отцовскую родню пошла и в ней есть что-то восточное, может, даже татарское, от далеких предков. А я, как видите, похожа на маму и совершенно обычная. В общем, старшей дочери достались и редкая красота, и все возможные таланты.

«Мне кажется, или в ее голосе я слышу почти неприкрытую зависть?» — мелькнула у меня непрошеная мысль.

— Дорогая, ты тоже очень одаренная девочка, — поспешно вмешалась Вера, — просто пока так и не раскрыла себя полностью.

— Ладно, мам, — поморщилась Елена, — мы не обо мне сейчас говорим. Так я, пожалуй, продолжу. Большую часть жизни Татьяна посвятила медицине, как и наш отец. Но около трех лет назад она попала в автомобильную аварию и, несмотря на отсутствие внешних и внутренних повреждений, к удивлению врачей и нашему ужасу, несколько дней провела в коме. А когда очнулась, заявила, что живет не так, как мечтала, что всю жизнь хотела только танцевать и может еще писать картины маслом.

— У моей дочери открылся дар, который многие считают таинственным и мистическим! — восторженно воскликнула Вера.

— Да, мама, это, конечно, так. Но позволь, я продолжу. Таня уволилась с работы, взяла несколько уроков живописи и стала писать на первый взгляд обычные, но с глубоким внутренним посылом и смыслом картины. Некоторые их называют самобытными, мистическими и даже сакральными. По крайней мере так уверяет ее агент, Жорик Павлов. Он рассказывает всем, что полотна, написанные Татьяной, несут в себе огромный положительный заряд и посыл. И люди, которые приобрели картины, со временем стали замечать, что их дела идут в гору, здоровье налаживается, а старые проблемы разрешаются словно сами собой. Агент придумал для восходящей звезды псевдоним Татьяна Новая и в несколько раз поднял цену на ее полотна. Но поток желающих приобрести картины только растет, и теперь у Татьяны нет отбоя от заказов, а скоро должна состояться персональная выставка.