Любимец Богов

«Предложение, от которого невозможно отказаться», - кажется, так звучала цитата из того старого фильма про мафию? Наверное, Ришелье немного ошибся с ником. Все же его кредо – это поступки в стиле сицилийской мафии, а никак не французских рыцарских романов. И вернее ему было назваться Консильери, как раньше именовали правую руку глав мафиозных кланов. Я шел по Даште-Муру в окружении Шекли и Рута, рассматривал улочки города, ставшие вдруг омерзительно темными и холодными. Воняло помоями, воняло людьми, которые стоили столько же, сколько и помои, что щедро выплескивали на улицу.

Наверное, раньше я до конца не понимал, во что ввязался. Интриги, убийства, воровство – все это не походило на картинку, нарисованную воображением перед переселением в вирт. Я вспомнил Андрея, редактора, что позвал меня сюда. Писать о крупных кланах, их достижениях. Что ж, до пятидесятого уровня мне еще далеко. И если доживу – то скорее всего стану одним из тех, про кого требовалось писать. А что, взять интервью у самого себя – чем не оригинальный ход?

Шекли ободряюще улыбнулся и первым взялся за дверную ручку. Бар менялся на глазах – Грегор повесил новую вывеску, поменял стекла. Хороший хозяйственник, он привык все делать быстро, но без спешки. Уверен, что через пару дней здесь ничего не будет напоминать о драке со стражниками.

- А вот и наши герои, что отправились подчищать за собой! – сказал Ришелье, широко улыбаясь. Мужчина даже слегка привстал со стула, в шутливом поклоне приподнял с голову невидимую шляпу. – Как работа? Кого убили в этот раз?

- Без проблем не обошлось, - доложил Шекли, усаживая на скамейку. Рут занял место рядом, широко расставив ноги. Мне места не хватило, пришлось, остаться в центре зала, переминаясь с ноги на ногу. Казалось, моего прихода здесь даже не заметили. – Картель хорошо обосновался в заведении, а менеджер, сука, ничего не сообщал. Решили вопрос со всеми – в минус.

- Этого следовало ожидать. Надо прошерстить остальные заведения, узнать, далеко запустил Барон свои лапы. Займешься – бросил Ришелье и повернулся к Руту. – Как прошло со шлюхой.

- Неплохо. Кречет справился. Он наш, - помедлив, ответил вор-лучник, и кивнул на меня. – Завалил и шлюху, и ее защитника.

- Я же говорил! – воскликнул Ришелье и повернулся к молча сидящему Дону. – Наш это парень, наш. Настоящий герой Синдиката.

Дон поморщился, поболтал в стакане остатки бренди. Поправил плащ, встал, подошел ко мне, немного припадая на правую ногу. Я вздрогнул – в глазах главы Синдиката читался холод. Довольно поздно, но я все же подумал, что стоило сразу обратить внимание на ник рыжеволосого мага – он более правдиво отражал все, что творилось в Синдикате.

- Ты завязался с нашей организацией кровью, - не торопясь, начал Дон, стоя в шаге от меня. – После доказал, что достоин большего. Да, ты молод, тебе не хватает опыта. Зато не занимать отваги и преданности. Совет альянса не против – и я посвящаю тебя в полноправные члены Синдиката. К сожалению или к радости, но ты на личном опыте понял, что за семью мы все представляем. Но я все же произнесу – Синдикат не прощает предательства. Повтори клятву, если ты решил быть с нами до конца.

Я посмотрел в глаза Дона – в них плескался холод, наверное, тысячелетних знаний и жестокости. Кто знает, сколько на самом деле Дон провел в вирте? Может быть, он был одним из первых, кто попал в Даште-Мур?

Шекли смотрел ободряюще, улыбался, готовый принять меня как брата. Рут глядел настороженно – встретившись со мной взглядом, мельком кивнул, будто подталкивая. В глазах Ришелье я прочел безразличие. Вспомнился тот несчастный, оставленный гнить в катакомбах, что вели из бара в порт. Кто он? Тот, кто ослушался клятвы? Случайная жертва, заметивший то, что не следовало видеть?

Вздохнув, я ответил:

- Синдикат не прощает предательств!

«Внимание. Вы стали полноправным членом альянса Синдикат. Вы получаете доступ к кланхранилищу. Вы получаете 0,01% прибыли от всех операций альянса. Вы получаете доступ к квестам альянса. Поздравляем!»

Эпилог.

Из лавы, что с шипением выплескивалась за края бурлящего вулкана, появилась рука. Нечто ухватилось за окаменевшую землю, которую уже сутки раскаляла переработанная магма, подтянуло охваченное огнем тело. Глаза с вертикальными зрачками, на овальном черепе, с холодным любопытством посмотрели вниз – на расстилающуюся пустыню, на песок, превратившийся после извержения в стекло. Адский кондор, нарезающий круги вокруг извергающегося жерла, открыл клюв и издал пронзительный крик. Нечто раскрыло огромный рот, с двумя рядами близко посаженных зубов, сделало большой глоток лавы. Удовлетворенном рыгнув, нечто подтянулось и выбралось на верх вулкана.