Любимец моих дьяволов

— Джей, мне кажется, дело не только в этом. Видишь ли, любовь не закажешь как Убер. И твое сексуальное влечение, смешиваясь с заинтересованностью, развивает в тебе зародившуюся симпатию к этой девушке.

— Я не влюблен в нее. Во мне нет порывов дарить ей цветы и приглашать ее на свидания.

— Потому что ты никогда этого не делал. В своих ухаживаниях ты всегда преследовал одну цель. Выгода для себя и удовлетворение потребностей.

— Ты не помогаешь, Эшли. Ты снова выводишь меня на эмоцию гнева, — хмурюсь я, когда доктор Брайсон начала говорить о какой-то там любви. Да о чем вообще речь. Я видел Аннет хоть и каждый день на работе, но совершенно ничего не знал о ней, как о человеке, но уже знал о маленькой родинке на ее попке.

— Я пытаюсь объяснить тебе, с чем может быть связано противостояние твоего внутреннего я с тобой. А ты снова в стойку, — на этих словах я не выдержал.

Сорвался с кресла и ринулся к женщине, сидящей напротив меня.

— А как ты объяснишь то, что у меня встал на тебя? Ты так беспокойно ерзаешь в кресле, закидываешь передо мной свои стройные ножки. Из-под халатика я вижу часть твоей сочной груди. Да, она скрыта майкой, лифчиком, но у меня хорошая фантазия, — пальцем я отодвинул полы халатика, заглядывая внутрь. Грудь у Эшли и правда была аппетитной.

Коснувшись шеи женщины рукой, я склонился к ее губам, продолжив излагать свои наблюдения, дыханием обжигая разомкнутые губки доктора.

— Как ты объяснишь то, что во время обычного сеанса, ты потекла? — сбрасываю одну ее ногу и нагло провожу рукой между бедер, чувствуя, через ткань трусиков ее влагу.

— О какой любви может идти речь, если я вовсе не прочь лицезреть тебя перед собой на коленях и наслаждаться твоим болтливым ротиком? — доктор Брайсон шумно выдохнула, и я позволил себе большего. Я поцеловал ее, дал ей то, чего она сейчас явно требовала.

— Скажи, Эшли, давно ты меня хочешь? Давно я трахаю тебя в твоих грязных фантазиях?

— Джей… — на выдохе, томно стонет Эшли, руками касаясь моего ремня и притягивая к себе ближе.

— А как же отношения между доктором и пациентом? — с кривой усмешкой интересуюсь я, убедившись в том, что давным-давно я реально мог пополнить список своих любовниц этой горячей докторшей.

— Но ты ведь больше не мой пациент… — отвечает Эшли. А я, как ни в чем ни бывало отпускаю ее и убираю женские руки со своего ремня.

— И это я во всем ищу выгоду? А ты мне две минуты назад говорила о моей возможной любви к другой девушке, но при этом, наличие этой самой любви не помешало бы тебе раздвинуть передо мной ноги? — вся эта ситуация лишь сильнее меня вывела из себя.

— Бабы. И вот как вас понимать? Во всех грехах вините нас, а сами лишь строите из себя мнимую святость и невинность, — я достал из внутреннего кармана несколько смятых купюр и оставил на столике.

— Может именно потому я не собираюсь жениться? Потому что вы двуличные химеры? Говорите одно, а думаете о другом? А не потому, что я бабник? Благодарю за уделенное время, доктор Брайсон. Выход найду сам, — и вот в таком настроении мне пришлось покинуть дом своего психотерапевта. Вряд ли после такого она пустит на порог снова. Пустила бы с радостью, если бы я ее трахнул прямо на мягком коврике ее уютного кабинета.

Для себя же я мог отметить то, что если ранее я не воспринимал Эшли как объект сексуального влечения, то очень зря. Я бы ей засадил. И я был готов это сделать. Но представлять перед собой я хотел другую. Засевшую занозой в моих мыслях.

16. Аннет

Если уж я сломала к чертовой матери все свои принципы, нарушила все свои правила, спокойно могу нарушить еще одно.

На работу после того, как покувыркалась со своим босом на объекте, выставленном на продажу, я так и не вернулась.

Да, я выполнила то, что мне поручили. Вызвала клиннинговую компанию, проследила, чтобы все в особняке привели в порядок. Но в дальнейшем мне не хотелось выполнят ничего.

На меня напала какая-то необъяснимая апатия. Брук называла это режимом картошки. Когда хотелось забиться в дальний темный угол и валяться там, чтобы тебя никто не трогал.

И у меня этот режим был активирован на максимум.

— Девис, привет. Есть планы? — звоню подруге, по дороге куда-то, сама не зная куда. Потому что я не знала, куда еду. Точно не на работу, но и не домой.

— Привет, малыха. А что у тебя с голосом? — заботливо интересуется подруга.

— Да навалилось что-то на меня. Депрессия кроет просто. Думала посидеть и раздавить бутылочку винчика. Прямо средь бела дня, — пытаюсь выдавить улыбку, чтобы ее было слышно в моем голосе.

— Я бы с радостью, но я в Балтиморе, решила навестить своего непутевого братца. Что случилось у тебя? Если совсем не в моготу, к вечеру приеду.

— Не нужно срываться с места. Винишко подождет. А я тогда просто залезу под одеяло и проваляюсь тюленем пару дней, — не хочу срывать планы подруги и нагружать своим нытьем. Может это и к лучшему, что мне выпала возможность побыть наедине с собой.

— Ты заболела что ли? В смысле пару дней проваляться? А работа?

— Не хочу я на эту работу.

— Опять Форс младший что-то отчебучил?