Любимец публики

Дик поморщился, губы его чуть заметно дрогнули, прежде чем он ответил — ровным, лишенным всякого выражения голосом.

— Люди скажут, что Дик Грейсон влюблен в тебя по уши.

— И будут правы? — прошептала она.

— Да. — Признание нелегко далось Дику, потому что он, стараясь избежать продолжения разговора, тут же вышел.

Мелли ликовала и терялась в догадках; ей хотелось одновременно и смеяться, и плакать. Как он мог? — вознегодовала она, немного придя в себя и нервно расхаживая по комнате взад-вперед. Сказать такое — и преспокойно уйти? Как это жестоко! Как нелепо! Как по-мужски! Если он и впрямь меня любит, почему не остался и не предпринял никаких разумных шагов?

Мелли вихрем ворвалась в спальню Кэрол.

— Ты спишь, сестричка? — запоздало осведомилась она.

— Теперь не сплю. Что случилось?

— Прости, что разбудила… — Глядя, как Кэрол протирает заспанные глаза, она устыдилась собственного эгоизма. — Я, пожалуй, пойду…

— Не глупи. А ну, садись! — Кэрол указала на край кровати и сама устроилась поудобнее.

— Если я не поговорю с кем-нибудь, я просто лопну, — созналась Мелли, усаживаясь. — Не знаю, заметила ли ты… но я и Дик… Дик и я…

— Я заметила.

— Понимаешь, я спросила, любит ли он меня.

Глаза Кэрол превратились в блюдца.

— Что?!

— Я спросила, любит ли он меня.

— А я-то всегда считала, что из нас троих самая смелая — это Лили! — Кэрол изумленно таращилась на сестру. — Сейчас умру от любопытства. Ты собираешься сообщить мне, что он ответил?

— Да. Ну, то есть он ответил «да», я имею в виду; а не «да, я собираюсь тебе сообщить».

Кэрол не составило труда разобраться в хитросплетении закрученной фразы.

— Ух, ты! — прошептала она. Глаза ее сияли. — Ух, ты! Ну давай, выкладывай, — нетерпеливо потребовала она.

— Это все. Он ничего больше не сказал, просто взял и ушел.

— Не может быть! — простонала Кэрол. — Неудивительно, что ты вне себя! Сделав эффектное признание, актер покидает сцену! Эй, возьми плед, накройся, — заботливо добавила она. — Ты вся дрожишь.

— Это нервы.

— Важно другое: а ты его любишь?

Мелли до боли стиснула пальцы.

— Я себе внушала, что не попадусь в ловушку, но как его не полюбить? Он само совершенство?

Кэрол озабоченно нахмурилась.

— Я согласна, дорогая, он душка, но не возводи его на пьедестал!

— Я не идеализирую его… нет! — вспыхнула Мелли. — Но Дик особенный… второго такого не сыскать! Я и думать не думала, что так бывает!

— Тем больше причин не торопить события.

— Я и не тороплю, уж слишком хорошо мне в настоящем! — Мелли встала с кровати и направилась к двери, но на полпути обернулась. — Понимаешь, я-то ожидала чего-то вроде курортного романа, не более. Убедила себя, что условия мне подходят, но теперь!.. Все вдруг невероятно усложнилось! Я его почти не знаю… А потом, его работа и моя… Мы разъедемся в разные стороны, и что прикажешь делать? Перезваниваться? Но этого мало! — Она закусила губу; на лице ее отразилась неуверенность. — И… однажды мне придется рассказать ему про Пола и малыша!

На протяжении многих лет на эту тему тройняшки напрямую не заговаривали. Кэрол посерьезнела и сочувственно нахмурилась.

— Решай сама, дорогая. Сдается мне, ты напрасно себя терзаешь. Ты была жертвой, страдать полагается этому мерзавцу!

Да, Мелли понятия не имела о том, что Пол женат, когда влюбилась в него по уши. Да, руководитель ее курсового проекта злоупотребил своим положением. Да, она была наивной, впечатлительной первокурсницей, впервые покинувшей отчий кров. И сама бросилась ему на шею.

И только когда Мелли сказала ему про ребенка, пелена спала с ее глаз. Пол рвал и метал. Как выяснилось, у него была семья. В выражениях он не стеснялся: объявил, что отречется от отцовства, если Мелли станет трепать языком. «Где гарантия, что ребенок мой? — цинично выспрашивал Пол. — Лучше избавься от него».

При воспоминании о безобразной сцене Мелли до сих пор болезненно вздрагивала. Унижение и боль едва не свели ее с ума. Не прошло и месяца, как у Мелли случился выкидыш, и никто, кроме Лили и Кэрол, так и не узнал о случившемся — даже родители.

Все эти годы Мелли терзало чувство вины, но отнюдь не из-за любовной интрижки. Некая часть ее сознания — ничтожно малая часть, по правде говоря, — порадовалась выкидышу. Беременность длилась недолго, но Мелли успела проникнуться враждебностью к невинному существу, живущему внутри нее. Неужели всякий раз при взгляде на малыша ей предстоит узнавать черты Пола — некогда столь дорогие, а теперь ненавистные? Эту неприязнь Мелли так и не смогла себе простить. Всякий раз при виде чужого ребенка она вспоминала о том, что в мыслях предала собственную плоть и кровь.

— Тебя можно на пару слов?

Мелли едва не вскрикнула от неожиданности, когда на плечо ей легла тяжелая рука.

— Ты произнес уже все пять, — съязвила она.