Любимец женщин

Разве можно забыть этот миг? Представьте себе мрачную каморку: сырые каменные стены, грубо отесанный деревянный лежак - и больше никакой мебели; узкое слуховое окно - и больше никакого источника света, да и этот - вровень с землей, в глухом, безлюдном углу двора. Под этим окошком и стояла юная уроженка Лотарингии; на ней неизменная - другой я не видел - мужская одежда, прекрасный лик обращен вверх, к единственному кусочку белого света, приветствуя меня улыбкой величайшего облегчения. И я понял: она ждала меня все это время.

Я бросился к ее ногам, не думая о стражниках.

- Жанна! - воскликнул я. - Чтобы быть рядом с тобой, я пересек границы Времени. Если считать по обычным меркам, то меня еще нет, я появлюсь на свет только через пятьсот лет: но твои страдания изранили мое сердце, вытеснив мои собственные: я забыл о карцере и бросивших меня родных; я жажду спасти тебя вопреки всем законам здравого смысла!

Нимало не смущаясь от таких речей, Жанна положила закованные в цепи руки мне на плечи.

- Тише, монсеньор, тише, - промолвила она. - Сказанное тобою мне известно - я слышала Голос. Исполняй же волю Божью.

- Получив сей приказ, я поцеловал висевший у нее на шее крест с двумя перекладинами и приготовился к сражению, откинув капюшон и вынув шпагу на глазах изумленных негодяев. Камера была тесная: им всем разом на меня не напасть и с копьями своими толком не развернуться. Я мигом проломил череп первому; не расстанься он со своим шлемом ради похлебки, может, остался бы жив; я пронзил сердце второму - он был без доспехов. Покачнувшись под тяжестью третьего, что завопил как сумасшедший, поднимая тревогу, я отчаянным усилием перекинул его через себя. Он рухнул навзничь у стены, уже забрызганной кровью, и я проткнул его шпагой.

Не теряя ни секунды, я выхватил ключи из кармана первого стражника и расковал цепи Жанны. Наблюдая за кровавым побоищем, она все молилась о душах своих мучителей, приговаривая:

- Ведь я же их предупреждала, что отдадут душу дьяволу.

Мы выбрались из камеры. И тут вышла заминка: куда бежать, в какую сторону?

- Идем туда, куда меня водили столько раз, смелее! - промолвила Жанна, взяв меня за руку о, как нежны были ее пальцы!

Мы побежали по лабиринту коридоров замка. И, как оказалось, вовремя, потому что за нами по пятам - броском копья достать можно - уже гналось войско винчестерское, сотрясая лестницу главной башни. У меня кровь в жилах застыла - но не от бряцания оружия, а от бешеного лая собак, которых они пустили в погоню.

Мы все бежали и бежали не переводя дыхания - то налево, то направо по лабиринту темных коридоров, на миг освещаемых факелами, - и я чувствовал, что та, которую я любил больше жизни, при всей своей доблести слабела, повисая у меня на руке.

И вдруг мы очутились на перекрестке коридоров, один из которых кончался вдалеке зияющим ночным небом: лаз невелик, но для хрупкой девушки в самый раз. Я остановился, весь дрожа от волнения. Мне показалось, что мы оставили преследователей чуть позади:

- Дальше пойдешь вон в ту сторону. Обо мне не думай. Прошу тебя об этом, насколько вправе просить. Я отвлеку их.

"Нет, нет", - говорили ее прекрасные опечалившиеся глаза, но я осмелился на прощание подтолкнуть ее вперед, и мы двинулись в разные стороны.

А на прощание мы посмотрели друг другу в глаза.

- Мой славный спутник, друг мой, милый мой, - промолвила она, и слезы выступили у нее на глазах. - Да хранит тебя Господь, владыка всего сущего на земле Он щедро оделил наш народ - доблестных и преданных французов - всем, о чем я Его молила, так пусть же Он дарует мне новую встречу с тобой в Его Царствии.

И она, повернувшись, побежала по коридору: ее мрачная громадная тень заскользила по стенам. А я, задыхаясь от приступа нежности и отчаяния, пожелал себе удачи и пустился со всех ног в обратном направлении - вслед мне уже несся лай собак".

БЕЛИНДА (8)

К концу рассказа Тони уже давным-давно забыл о рояле. Я эту сцену как сейчас вижу: поздний вечер, рояль, лампа, рядом африканка Зозо, Мадам, Мишу и двойняшки - в общем, обычная компания плюс Мадам, присоединившаяся к нам тогда, и даже Джитсу. От волнения у всех перехватило дыхание. Наступила долгая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов над стойкой бара. От напряжения у меня даже заболело горло - как и у остальных. Наконец Ванесса и Савенна прошептали разом:

- Ну а дальше?

Тони поднял на нас глаза, перед которыми все еще стояли картины средневековья. В задумчивости он не сразу понял вопрос:

- Что дальше?.. А дальше англичане постарались не уронить своего достоинства! Они сожгли ее!

И он ударил по клавишам так, что у нас в ушах зазвенело.

Несмотря на безусловно необыкновенную память Белинды, есть подозрение, что она не могла самостоятельно пересказать вышеизложенную историю ее любовника - во всяком случае, подобным языком. Поскольку в свое время я сама слышала эту историю из тех же уст, то решилась объединить мои и ее воспоминания, чтобы максимально достоверно восстановить содержание. (Примечание Мари-Мартины Лепаж, адвоката при Апелляционном суде.)