Любимец женщин

Так я с Йоширо в первый раз иду в джунгли. Когда мы приходим в это смертоубийство, я не держусь и плачу, трогая руками лица моих несчастных спутников. Только прежний день я ласкаю Кендзи на циновках, и он получает много удовольствия у меня во рту и в животе и рассказывает мне поэзию, которую он придумывает, когда остается один. А еще день назад - Нажиса, самый молодой, который заставляет меня обещать свадьбу, когда нас спасают и отвозят в нашу родину. И Кимура, самый хитрый, который хочет увидеть, когда наступает сезон дождей, дает ли еду маленькая рисовая плантация, которую он сажает. И Тадаши, самый строгий, который всаживает в меня очень глубоко и очень долго, чтобы получить удовольствие. И Акиро, самый старый, который насчитывает сорок восемь лет, и которого все называют Батяней, я так и не узнаю почему, и с которым в пару мы все время ржем. Все, все они лежат, полные крови и земли, еще теплые от жизни. Ну реветь.

Мы с Йоширо тащим каждое тело за ноги из джунглей на пляж, и, когда Йоширо приходит туда, он бежит ко мне, уже бессильной, и тащит вместо меня. После влезает на дерево, где висит мертвый враг, и срезает ветки, чтобы тот падает вместе со своим парашютом. Он говорит мне свое мнение, что этого человека относит ветер за ночь и его самолет сбивают очень далеко наши соотечественники, потому что, если его сбивают здесь, мы просыпаемся.

Как я узнаю потом, правда такова, что самолет никто не сбивает, а у него ломается мотор и он падает недалеко в океан. К несчастью, нам мешают это услышать птицы и звери, которые кричат ночью.

Враг - американский лейтенант, и его ошейник носит имя Говард Дж.Ферчайлд. Ему, мы думаем, лет тридцать, он высокий, желтоволосый и неженатый, потому что без кольца. При таких обстоятельствах я, можно сказать, довольна, что его смерть не причиняет страданий любящей супруге и детям. Йоширо говорит, что его мы тоже тащим на пляж, даже если он убивает наших спутников, потому что смерть не делает никакой разницы между несчастными солдатами и нам позорно оставить его тело зверям.

Так и делаем. Перед покинуть это проклятое место, Йоширо берет два пояса, наполненных патронами, которые наш враг носит обмотанными вокруг груди, и тщательно осматривает под деревом. Он находит хороший нож, упавший в травы, и говорит:

- Теперь я понимаю, почему этот человек не может убежать и прикончить нас во сне.

После, на пляже, я снимаю одежду и сапоги с нашего врага, а Йоширо срезает деревья, чтобы зажечь большой огонь и устроить всем достойные похороны. Я очищаю питейной водой тела наших спутников и нашего врага. Я прыгаю в море, чтобы очиститься самой, и укладываю мои волосы на палочки, и наношу краску на щеки и на глаза, чтобы почтить усопших. В заходящем солнце Йоширо взгромождает тела на тщательно сложенный костер, он сильно потеет и украдкой плачет, и тогда я вижу своими глазами, что он теряет мужество и разум. Он камнем лежит на песке, плача и стуча ладонями, и говорит:

- Это для меня слишком - сжигать моих верных друзей и молодого неугомонного Нажису, это выше моих сил, я больше не могу.

Тогда я ободряю его ласковыми словами и веду в дом, и здесь говорю ему, что это женщинам судьба назначает часто хоронить мужчин, что он уже готовит замечательный костер и теперь пусть отдыхает. Я даю ему спирт Кимуры, сидя у него на коленях, и говорю:

- Если хочешь почтить наших спутников, напейся пьяный, думая о прекрасных мгновениях, которые вы переживаете на великом океане и в объятиях ваших девушек от севера Китая и до юга Австралии.

Он плачет и смеется в одно время, качая головой, а я выхожу наружу и почти всю ночь бегаю туда-сюда, чтобы подкармливать дровами огонь, и пламя поднимается до небес, и я ору всем:

- Я не забываю, я не забываю, пусть ваши души вернутся в горы!

Иногда я падаю. А иногда у меня на лице песок и сажа. Но я прошу прощения, и поднимаюсь, и бегаю туда-сюда все время, и я устраиваю хорошие похороны - насколько это, конечно, возможно.

После, недели две, а может, три, я живу с одним Йоширо. Он до вечера сидит в кресле-качалке с автоматом на коленях и с патронными поясами, обмотанными вокруг груди, думая о смертоубийстве и открывая рот только чтобы попросить есть или пить. Я, Йоко, каждый день хожу на гряду желтых скал и бросаю в океан венки, которые делаю из цветов. Здесь же я раньше бросаю и пепел от костра, и я тщательно убираю то место на пляже, где горят наши мертвецы, и остров остается в чистоте.

Я одна хожу в джунгли, выглядывая везде цветы для венков и следы грызунов, чтобы ставить силки. Кимоно у меня уже совсем без рукавов и длиной до задницы, но под низ я сшить трусы из парашютной ткани. На пляже и в джунглях мне очень жарко, а когда солнце садится, у меня толстая меховая куртка американца. Сапоги очень велики для моих ног, а Йоширо отказывается одевать вещи врага. Надо сказать, что с тех пор, как нас выбрасывает на этот остров, мы все время шлепаем босиком. Поэтому я вырезаю из этих сапог хорошие сандалии, чтобы ходить в джунгли.