Любимица гроз (СИ)

— А зачем? — удивилась она, — Тебя вот в детстве девочка укусила за палец, до крови, но, встретив ее сейчас, ты же не припомнишь ей этого. Как ее звали, кстати?

— Я не помню, как ее зовут, но я помню, что по гороскопу она лев и мамка все кудахтала, что лев с козерогом не ладят и это нормально, — припомнил Павел и тихо засмеялся.

— О да, я помню этот бзик на знаках зодиака, — тихо засмеялась Чернова под урчание живота, — Пошли поедим чего-нибудь?

— М-м-м, — неопределенно протянул мужчина, — А вот мы с тобой такие молодцы… Крыльцо покрасили. А в дом как теперь попасть?

Задумчиво уставившись в две пары глаз на темное, в отсутствии света, и пахнущее свежей краской крыльцо, они напряженно думали, в какой момент упустили такую важную деталь… Искренний и веселый смех затопил ночной двор.

— Сейчас будем искать доски, — пожала плечами Веста, отсмеявшись и прикончив свою никотиновую палочку.

Доски, особенно целые, нашлись далеко не быстро, и еще столько же они очищали их от грязи, пауков и паутины, но в дом они все-таки попали.

Пока Павел отмывался от краски в душе, Чернова закинула вариться спагетти и отыскала в холодильнике еще даже запечатанную баночку какой-то томатной приправы. Доваривал их уже Павел, выбравшийся из ванной комнаты в клубах пара и, переняв пост, отпустил в душ подругу.

И уплетая за обе щеки, Весте казалось, что ничего вкуснее она ни разу в жизни не ела. Павел смог настроить антенну и включить старенький, но большой телевизор — Веста его деду с первой официальной зарплаты подарила. Дед ругался, но подарок внучки берег.

И поздним утром Чернова удивилась, отыскав лучшего друга загорающим на солнышке, пусть и в неудобной позе на стуле, но вполне довольным и расслабленным. Веста невольно скользнула взглядом к чужой калитке, но знакомой машины там не оказалось. Тщательно скрыв досаду на лице, она остановилась около друга и заглянула в его расслабленное лицо с прикрытыми глазами, но тот махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху:

— Не загораживай солнце, — попросил Павел, — Я принимаю солнечные ванны.

— Простите-простите, — выдала поспешно Веста, отходя на другую сторону и с удивлением наткнулся на телефон друга в траве. Тот вибрировал, тихо, но слышно, и Павел должен был его слышать — на дисплее высвечивалось одиннадцать пропущенных и почти в два раза больше сообщений. И все бы ничего, но на экране светилось имя его невесты.

— Может, обсудим? — мягко поинтересовалась девушка, присев рядом на согнутых ногах, как тактичный парламентёр и просто беспокоящийся друг.

— Что? — уточнил Павел, так и не повернув головы и вообще старательно изображая расслабленность и покой.

— Паш, — тихо позвала Чернова, смотря на лучшего друга снизу-вверх, — Что случилось? Я же вижу, что тебя что-то грызёт.

— Я сам не знаю, что случилось, — вздохнув, проговорил Павел, и наконец, сбросив напускное спокойствие, наклонился вперед, поставив локти на колени, — Я, кажется, ошибся, Вест.

— Неправда, этого не может быть, Павел Валентинович, вы что такое говорите, — притворно изумилась Чернова, попытавшись немного приободрить беседу.

— Твоя картина восприятия мира порвалась? — хмыкнул друг.

— И вселенная схлопнулась, ага, — отозвалась Веста, — А если серьезно?

— А если серьезно, то я не понимаю, что происходит у нас с Кариной, — признался, наконец, Павел, — Понимаешь, я вот влюбился два года назад в светлую, добрую, чуткую девушку…

— А сейчас? — уточнила собеседница, когда пауза затянулась.

— А сейчас это вроде бы и та самая девушка, которую я так полюбил, но она будто чужая. Я с работы лечу на крыльях, в квартире тихо, ее или нет, или она в телефоне, ей не хочется выйти в прихожую и встретить меня. В выходные я к ней, я с ней, я для нее… Куда угодно, Вест. А она не хочет. Зато стоит мне куда-то вне работы — и здравствуй скандал. У нас с тобой встреча с немцами была в ресторане, помнишь? Мы потом еще задержались поговорить, она твою сториз спалила, что мы с тобой в ресторане и без её ведома. Я домой приехал, а она стоит в прихожей. Обрадовался, думал, что она меня встречает, что соскучилась. Ага. Два часа истерила, выпытывала с кем мы там были и почему я ее не позвал. А что бы это изменило? Я столько раз звал и получал отказ, чтобы это изменило, Веста?

— Вчера примчался тоже из-за неё? — догадалась Чернова.

— Ага, — вздохнул Павел, наклонившись еще ниже и сорвав короткую, но сочную травинку, — Приехал домой, она спит. Пожал плечами, пошёл перекусить чего на кухню, не ел с утра. Пришла через пять минут: чего ты тут шумишь? Почему не на работе? Ты мешаешь мне спать… Я устал уже быть везде ни к месту, ненужным и вечно виноватым. Вот и мотаюсь к тебе, я же знаю, что здесь меня не спросят, чего я приперся.

— Ты пробовал с ней об этом поговорить?

— Ну разумеется, — отозвался мужчина с таким видом, будто ему нанесли личное оскорбление, — Взрослый же уже человек, словами через рот умею.

— И чего? — уточнила робко девушка.