Любимицы королевы

Они подходили к ней один за другим… Видные политики, влиятельные люди, которые станут играть свою роль в устройстве ее правления. Эта мысль отрезвила ее, но чувство ликования осталось, и впервые после смерти сына горе ее почти исчезло. Оно, конечно же, потом вернулось, но в ту минуту Анна так остро сознавала свой долг, что в ее жизни появилась новая цель, и в течение этой торжественной церемонии она верила, что если добьется любви и уважения подданных, то будет счастлива снова.

Запели государственный гимн. Торжественная церемония завершилась.

Но то был не конец; за церемонией следовал торжественный обед. С какой радостью Анна обошлась бы без него; ей больше всего хотелось лечь и дать отдых несчастным больным ногам. Эбигейл Хилл распустила бы ей волосы, помассировала лоб, а она бы тем временем рассказывала девушке о коронации, о том, что намерена сделать, чтобы стать хорошей королевой. Эбигейл поняла бы; и поверила, что так и будет. Как приятно находиться в спальне наедине с Эбигейл Хилл!

Это было невозможно. Зная, какой утомительной будет коронация — хоть ее и несли до аббатства в портшезе, требовалось еще подойти к алтарю, постоять там, — она намекнула, что могла бы обойтись без застолья. Как Сара ужаснулась этому!

— Что? — воскликнула она. — Все скажут — вы испугались. Забыли, что произошло за столом после коронации Марии и Вильгельма? А потом, когда Даймок сделал вызов и бросил перчатку… какой разразился скандал! Якобисты сочтут, будто вы боитесь, как бы то же самое не произошло на вашей коронации. Нет, пир будет, и вы обязаны на нем присутствовать.

Пришлось признать, что Сара права. Анне, однако, показалось, что после ее восшествия на престол голос Сары как будто бы стал более громким и властным.

Пиры для Анны всегда имели определенную привлекательность; она всегда была готова отдать должное хорошей еде, как бы ни устала. Слева от нее за столом сидел добрый, любящий Георг; его маленькие глаза заблестели при виде изобилия вкусных блюд.

Пир был бы приятным завершением коронации, если б не усталость.

Даймок появился, вызова его никто не принял, и легкое беспокойство, вызванное воспоминанием о предыдущей коронации, прошло.

То был впечатляющий, вдохновляющий день, но когда он подошел к концу, Анна обрадовалась. Она сняла коронационные одеяния, ее усадили в портшез и понесли обратно в Сент-Джеймский дворец. Королева вновь подумала об успокоительном уходе за ней Эбигейл. До чего хорошо лежать в постели, имея возможность позвать эту добрую девушку!

На улицах горели костры, вдоль реки плыли звуки музыки. Войдя во дворец, Анна услышала шум в своих покоях. Слуги готовили ей королевский прием.

Слышались возгласы: «Боже, храни королеву Анну!»

Георг подумал о предстоящих тостах, и глаза его заблестели; при всей любви к еде вино он все-таки любил больше.

У Анны упало сердце, она надеялась сразу лечь. Лорд Линдсей, гофмейстер, заметил, как она устала, и сказал на ухо принцу:

— Может, ваше высочество предложит ей лечь в постель?

Георг стал похож на ребенка, который испугался, что не получит обещанной игрушки. Потом сказал:

— Предлагать не стану. Я подданный ее величества. И лишь исполняю то, что предлагает она.

Услышав это, Анна со смехом сказала:

— В таком случае, Георг, поскольку я с ног валюсь от усталости, велю тебе отправляться в постель.

Она протянула руку, принц взял ее; и они пошли в королевскую спальню.

СМЕРТЬ В СЕМЬЕ

Королева спала. Сара оставила спальню на попечение Эбигейл и пошла искать мужа. Граф ждал ее в их апартаментах, и она бросилась ему в объятья.

— Наконец-то свершилось!

— Угу. Но это, любимая, только начало.

— Не волнуйся. Я стану указывать ей, что делать.

— Однако у нее есть парламент. Действовать надо осторожно. Рочестер метит на должность лорда-казначея. Сара, он не должен ее получить. Иначе нашим надеждам конец.

— Рочестер! Этой должности он не получит. Я запрещу Морли даже думать об этом.

— Дорогая моя, не забывай, что он дядя королевы.

— Я не забываю ничего. Пусть он ее дядя, этой должности ему не видать, как своих ушей. И хоть она королева, но будет мне повиноваться.

— Любимая, ради Бога, смотри, чтобы наш успех не вскружил тебе голову.

— Маль, я не в силах сердиться на тебя.

Граф поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Конечно. Мы с тобой едины, Сара, и ты это знаешь. Я слишком осторожен, ты слишком порывиста. Послушай, любовь моя, с моей осторожностью и твоей порывистостью мы не можем потерпеть поражение.

— Ну, ладно, — сказала графиня, сдержанно улыбнувшись. — Говори, в чем заключается твой план.

— Убрать Рочестера с дороги. Он выступит в парламенте против войны. А это может погубить нашу страну. Нельзя позволить французам властвовать в Европе. И я все для этого сделаю.

— Но ведь армией командуешь ты.

— Что из того, если премьер-министр выступит против меня? Даже если я буду настаивать на продолжении войны, то меня могут лишить необходимых средств. Нет, мне нужен лорд-казначей, который во всем меня поддержит. И такой человек есть. Это Годолфин.