СУДЬЯ.
Подсудимая, при каких обстоятельствах вы пытались незаконно перейти границу Турции и Сирийской Арабской Республики и попасть на территорию, подконтрольную запрещенной в России террористической организации?ПОДСУДИМАЯ.
Это было рядом с городом Батман. Курды называют его Элих. Мы долго ехали в машине. В салоне пахло бензином, на двери изнутри были отломаны все ручки, рядом со мной сидели две женщины, у одной ребенок на коленях уснул, устав плакать. Стемнело. Водитель остановился, махнул рукой в сторону поля, сказал идти туда. Не было ничего видно, я хотела писать. Ребенок снова начал плакать. Стрекотали сверчки. Юбка цеплялась за колючки. Я боялась наступить на змею. Чтобы не было страшно, я повторяла считалочку. «Аты-баты, шли солдаты», – знаете? Водитель сказал, нас встретит специальный человек. Поэтому когда появились огни, и собака залаяла, мы обрадовались. Но это был курдский патруль. Они стали орать, чтобы все легли на землю, тыкали в нас стволами, я упала и оцарапала лицо. Потом нас арестовали.СУДЬЯ.
Вы ехали в Сирию, чтобы стать террористкой?ПОДСУДИМАЯ.
Я ехала, чтобы выйти замуж.СУДЬЯ.
За кого?ПОДСУДИМАЯ.
За Финиста. За Влада. За Карима. За Надира – я не знаю, как его зовут. Но он мой суженный, счастье мое, сокол мой ясный.СУДЬЯ.
При каких обстоятельствах вы познакомились?ПОДСУДИМАЯ.
Он написал мне в группе «Спартака» Вконтакте. Сказал, что ему 21 год, и что он националист. Мы обсуждали жизнь и футбол. Я гуляла с собакой пораньше, закрывалась в комнате, включала компьютер, и являлся мне молодец красоты неописанной. Я поняла, что влюбилась.СУДЬЯ.
Из-за футбола?ПОДСУДИМАЯ.
Из-за зефира. Он никогда не рассказывал о своей семье, а потом как-то раз сказал, что когда он был маленький, ему мама зефир сама делала. И что его жена тоже будет ему зефир делать. И я представила, как я делаю ему зефир, и рецепты в интернете нашла, и стало мне внутри так хорошо-хорошо. И я поняла, что мы родственные души.СУДЬЯ.
Что еще вы о нем знаете?