Любимцы фортуны

Он чувствовал себя студентом на вступительном экзамене, до того ему было нелегко. Даже сейчас, стоя с ним плечом к плечу, Сиена ни разу не удостоила его взглядом. Макс обливался потом от напряжения и мрачно пялился на фотографа, игнорируя просьбы выдавить из себя улыбку.

Пытка, истинная пытка! Казалось бы, чего проще: взять Сиену за руку и повернуть к себе, высказать все то, что он носил в сердце так давно…

Признание ничего не даст. Оно хорошо лишь в том случае, когда тебя готовы выслушать. Макс видел, что Сиена слушать не хочет.

— Ну же, дорогие, скажите «сыы-ыр»! — воскликнула Каролин с воодушевлением.

Мелькнула вспышка, и благодаря этому будущий альбом новобрачных должен был украситься изображением пяти смеющихся девушек и мрачных Макса и Сиены.

— А, Макс, вот ты где!

В груди Сиены все сжалось. Она увидела подругу Макса. Боже, до чего она оказалась хорошенькой! Светлые голубые глаза в обрамлении черных густых ресниц, нежный румянец на щеках, большой рот с пухлыми губами. Розовый шелк облегал фигуру девушку, красиво обрисовывая изгибы.

У Сиены стало горько во рту, словно она выпила отвар коры дуба. Никогда прежде ей не было так некомфортно, как теперь.

— Съемка окончена? — спросила подруга Макса на слишком чистом для француженки английском.

— Да-да, окончена. — Судя по голосу, Макс был рад, что его подруга нашлась. Наверное, подумала Сиена, он счастлив возможности убраться подальше от нее и не вести вежливых бесед, к которым обязывает соседство. — Сиена, познакомься, это Хелен.

Сиена открыла рот, чтобы произнести что-нибудь, соответствующее случаю, какое-нибудь «Здравствуйте» или «Приятно познакомиться», но не смогла выдавить ни слова. Грудь сдавило так сильно, как не бывало в первые дни после аварии и перелома ребер, закололо сразу в нескольких местах, горло скрутило болью. Слезы, так давно удерживаемые, вскипели в глазах и горячими, почти раскаленными струями выплеснулись на щеки.

«Боже, на кого я, должно быть, похожа?!» — подумала Сиена в ужасе.

Пару мгновений она переводила взгляд с Макса на Хелен, затем из ее груди исторгся какой-то ужасный всхлипывающий звук.

Бежать! Скорее бежать прочь!

Вот только куда? В объятия репортеров, которые пасутся за воротами в ожидании отъезжающих?

Схватившись за голову, расталкивая на ходу гостей, Сиена бросилась обратно в церковь и захлопнула за собой тяжелую деревянную дверь.

Здесь было прохладно и пусто.

Хантер, заметивший ее бегство, бросился за Сиеной.

— Сиена! Постой!

Хелен обеспокоенно нахмурилась:

— Что с ней? Что происходит?

Но Макса уже не было рядом. Он галопом несся к деревянным дверям.

— Уйди! — бросил он на ходу Хантеру. — Это касается только меня и Сиены.

Он вошел внутрь и быстро затворил за собой дверь. В церкви смешались мириады запахов: ладана, женских духов, пыли и покоя. По какой-то странной причине эта смесь напомнила Максу об Англии и замке Генри.

Сиену он заметил не сразу. Как только закрылась дверь, в церкви стало темно, поэтому глазам требовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. Услышав тихий всхлип, Макс принялся озираться. Сиена сидела на одной из первых скамеек возле огромного венка из белых роз и лилий.

Макс пошел к ней.

— Уходите, прошу вас! — взмолилась девушка, закрывая лицо руками. — Я хочу побыть одна.

Шаги приближались, пока не замерли рядом.

Открыв лицо, Сиена увидела возле себя Макса. Она снова закрылась ладонями и заревела еще горше. Он присел рядом на корточки и молча ждал, пока Сиена поднимет голову. Когда это случилось, на Макса уставились заплаканные синие глаза. Сиена, кусавшая губы и шмыгавшая носом, снова напомнила ему маленькую девочку.

— Прости, — шепнул Макс. — Я не хотел тебя расстраивать.

Сиена быстро вытерла глаза.

— Ты не виноват. Я… плачу по другой причине. Дело не в тебе, — торопливо пробормотала она.

— Да?

Макс нахмурился, разочарованный. Как наивно с его стороны было думать, что Сиена плачет по нему! У нее могли быть сотни других причин для слез, учитывая те испытания, что выпали на ее долю.

— Если хочешь, просто поболтаем, — предложил Макс неуверенно. — Может, поплачешь мне в жилетку?

Он заметил, что Сиена распустила волосы, чтобы хоть немного скрыть шрамы на скуле. Не думая, что делает, Макс протянул руку и заправил прядь волос ей за ухо, открывая лицо.

— Не нужно, — торопливо сказала Сиена, снова выпуская прядь.

На мгновение их пальцы соприкоснулись, и Сиена ощутила горячую руку, поймавшую ее ладонь. Ей показалось, что кожу пронзило током.

— Почему? — очень тихо спросил Макс. Его голос был обволакивающим, словно физическое прикосновение, украденная ласка, которая ей не принадлежала. — Ты такая красивая.

— Прошу тебя, — взмолилась Сиена, отворачиваясь к белому венку. Ее глаза снова заволокло слезами. — Я совсем не красивая. Я… — Ее голос дрогнул. — Я стала уродиной!

— Это не так.

— Нет, так! И ты замечаешь это точно так же, как и я!

— Сиена, — начал Макс потрясенно.

Он был изумлен тем, как плохо она о нем думает.

— Нет, Макс, ничего не говори, — покачала она головой.