Любимые не умирают

  —   А через девять месяцев прислала письмо и фотографии. Благодарила Сашку за сына, какого он ей подарил. Но попросила при этом не вторгаться в ее семью. Муж ничего не знает и уверен, что сын от него и любит как родного. Своего мужа она любит, им не хватало ребенка. Теперь они счастливы. А Саша от радости на уши встал. Когда увидел фото сына, взял себя в руки. Бывал в том городе не раз. Приходил как одноклассник в гости к Юльке, подружился с ее мужем и своим сыном. Тот как-то сразу угадал отца и не слезал с его рук и колен. С Юлькой у них ничего больше не было, но друзьями они остались навсегда. Вот тебе к великий специалист Евдокия Петровна! Сколько мой Сашка пережил из-за ее заключения! А чего оно стоило? Вон, растет сынишка! Всем на радость. И мой сын знает, что ни в нем была проблема, а в женщине, в той самой Людмиле, какая, побывав замужем после Саши, так и не беременела. Никого, и саму себя дитем не порадовала.

  —   А вы видели внука?

  —   Только на фотографии. Но обещают привезти к родителям. Может и мне повезет свидеться с ним.

  —   Какой счастливый тот малец! Его все любят и ждут. А мой Димулька никому не нужен. Будто потерявшийся щенок, всем и всюду чужой! — вздохнула Катька, выронила скупую слезу на руку.

   —  Да перестань сетовать! У тебя все впереди!

Ты, молодая, симпатичная женщина, сыщется и для тебя человек.

  —   Никто мне не нужен, никому не поверю, все мужики козлы и недоноски!

  —   Угомонись! У самой тоже сын растет. Зачем же всех поголовно ругаешь? Скажу тебе, что и мужики от женщин не в восторге. Не каждая хозяйка. Вот до тебя у сына пять домработниц было. Не только приготовить, убрать в квартире не умели. Какие из них жены, ума не приложу! Не зря их Саша прогнал. Вот и подумай, кто виноват? Только конкретно ругай — виноватого, незнакомого не тронь, не суди, греха побойся. Это не шутка злословить всех огульно, сама в бедах завязнешь по уши и никогда из них не вылезешь!

   Катька сидела, опустив голову. На душе было тошно, словно кто-то наглый наплевал ей без разрешенья в самую душу.

  Елена Ивановна посмотрела на бабу с сочувствием:

  —   Катюша, каждому в этом мире отведены своя мера горечи и радостей. Если тебе сегодня плохо, завтра все изменится. Бесконечных испытаний не бывает. Это я тебе говорю точно. В каждой судьбе кончается ночь. А потому, пошли спать, так проще дождаться утра...

   Весь следующий день Катя стирала, мыла окна, чистила мебель, отмывала кухню. К вечеру едва держалась на ногах. Но все же заставила себя приготовить ужин.

   Елена Ивановна с самого утра уехала к подруге и, позвонив в конце дня, сказала, что домой не приедет, останется ночевать у подруги на даче.

   Катька огорчилась, она очень старалась навести в квартире уют и порядок, но кто это заметит и оценит сегодня? А бабе так хотелось услышать доброе слово. Настроение у нее разом испортилось. Женщина мечтала, что она и сегодняшний вечер проведет с Еленой Ивановной за теплым разговором, но не повезло...

  Александр Степанович вернулся домой пораньше и, увидев потную, взмыленную бабу, удивился:

   —  Неужели у меня так грязно, что вы как ломовая ворочаете, убираете без отдыха?

   —  Дом как дом! Где-то упущено, недосмотрено, надо все в порядок привести. Конечно, не сидела сложа руки. Некогда было...

   —  О! Теперь мать останется довольной! — приметил помытые окна, сверкающую кухню.

   —  Елена Ивановна сегодня не приедет, звонила, предупредила, что заночует у подруги на даче,— вздохнула Катька грустно.

  —   А вы, как понимаю, уже присмотрелись друг к другу? Конечно, я не мамаша, не столь общителен. Но занудой меня нигде не считали, ни в студенчестве, ни на службе.

  —   Александр Степанович, а вы военный?

  —   Нет! Я работаю в банке. Что, разочаровал? Какая проза! Все считают, будто банковские служащие самые скучные люди и у них вместо сердца калькулятор вживлен внутрь. Что все мы помешаны на подсчетах и в семье самые жадные и придирчивые. Так считает большинство горожан! — сел за стол и спросил:

  —   Катя! Сама ела?

   —  Некогда было! — призналась тихо, поставила перед человеком еду, положила ложку, вилку, нож.

   —  Давайте вместе поедим. Я привык к семейному ужину, с мамой. Теперь вы присядьте со мною, вдвоем оно веселее,— придвинул тарелку.

   —  И о чем вчера так долго говорили с моей матерью?

  —   О многом...

  —   Она интересный собеседник, особо, когда в ударе, под хорошее настроение попадете! Тогда ее только слушай. Кладезь мудрости! Но вообще по своей природе она очень осторожна и недоверчива. К тому все основания есть, за доверчивость еще в молодости поплатилась и была наказана Колымой,— глянул на Катьку, та куском хлеба подавилась:

  —   Елена Ивановна отбывала на Колыме?

  —   Да, Катюша! Целых семь лет! А по приговору— двадцать пять лет ей определили в наказание. Реабилитация спасла вовремя, иначе, вряд ли дожила до дня нынешнего. И меня, конечно, не было б.

  —   За что ж ее судили?