Любимые женщины клана Крестовских

Прошло несколько лет, он вышел в отставку. Боль от потери не утихала. Даже не от потери, от вины. Решение продать квартиру и уехать в деревню далось нелегко. Они с Анной долго по окрестным селениям искали подходящее хозяйство с крепким домом и наконец остановились на Рождественке. Покупая ферму, строя планы, Вишняков и сам не предполагал, что оставляет прошлое там, в городе. Что интуитивно нашел нужное лекарство от вечного чувства вины. Он полностью поменял свою жизнь, превратившись в деревенского жителя с кучей деревенских же проблем. О таких проблемах в городе и не слышал. Места и времени для самоедства не осталось. Он ожил. Ожила и Анна, занимаясь обустройством их дома. Здесь их считают мужем и женой, и их это устраивает. Вернее, его устраивало до недавнего времени. И числиться в мужьях у Анны ему теперь было не с руки.

Воронин подошел к Вишнякову:

– Ну что?

– Ничего нового. Ребята, видишь, цепью пошли. Как там Елена?

– Глупо спрашиваешь. Ждет. Да! Там дачник один приехал, из городских. Он дом мужа Елены купил. Тот, над Юзой. Помочь вызвался. Я его попросил в город съездить. Он вроде мужик нормальный. Сказал, поможет.

– Хорошо. Звать его как?

– Махотин Борис. Никитич, кажется.

– Махотин? А жена с ним?

– Да. И дочка. Ты его знаешь?

– Он зять Крестовского. Есть у нас в городе такой фрукт. Темная личность. Как в советские времена говорили – акула капитализма. В свое время, когда я спортом занимался, он в этой же спортшколе тренировался. На сборах в лагере вместе были. Я в военное училище ульяновское поступил, потом в Омск служить уехал, мы лет десять не виделись. А когда встретились, у него уже бригада своя была. Он, представляешь, мне предложил уйти к нему. Армия к тому времени уже разваливалась.

– А ты?

– Нет, я из противоположного лагеря! И что это его сюда занесло, зятька Креста? – Вишняков задумался.

– По-моему, он просто отдыхать приехал.

– Именно сейчас? Это вместо Канар, что ли? – Вишняков с сомнением покачал головой.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Воронин.

– То, что денег у него до хренища! И еще. Мишка пропал из-за кого-то чужого. И этот Махотин тоже, заметь, не из наших!

Лукич пожал плечами. «Ты тоже еще не больно-то наш», – словно говорил этот жест. Он покосился на Вишнякова, который что-то обдумывал. «Понаехали городские, и началось! Фигуры на кладбище, тайны, похищения. Детектив, короче! – В Лукиче неожиданно проснулась ревность деревенского жителя. – Нет! Дело тут не в них. Чую, старые дела кто-то разворошить пытается. Не зря около могил барских чужак копошился. Стоп! Как, Петр сказал, фамилия тестя Махотина? Крестовский! Это что же, совпадение?» Воронин Семен Лукич был человеком трезвомыслящим и опытом обладал немалым. Верить в совпадения и случайности он перестал будучи еще молодым участковым.

* * *

– Мам, а где папа?

– В город уехал. – Лиза бессмысленно перекладывала миски и тарелки с одной полки на другую. Посуда в доме была. Одно название «посуда». Алюминиевая сковородка, пара кастрюль того же качества и чугунок. Это, так сказать, из тяжелого. Совдеповские тарелки и блюдца в цветочек. Чашка была одна. Что понравилось Лизе, да и то лишь сугубо с исторической точки зрения, – медный таз необъятных размеров. Неровный, с темными латками от лужения, он был таким старым, что вполне мог найти свое место в краеведческом музее. И еще на нижней полке шкафа стоял чугунный утюг. Хорошо, что она догадалась в последний момент купить простенький столовый сервиз и набор вилок и ложек.

– Как это он уехал? А мы? Случилось что-нибудь, да? У папы на работе?

– Я толком не знаю, у кого-то в деревне сын пропал, его просили помочь, что-то в город отвезти. – Лиза отвечала рассеянно, пытаясь сообразить, что можно сготовить на обед. Ее муж на бегу предупредил, что так и не договорился о готовке и уборке. Лиза, собираясь, положила только те продукты, которых, по ее мнению, в деревне не купишь: икру, соленую семгу, бананы и киви. «Ананасов не хватает», – скептически подумала она, помечтав о куске мяса.

– Он сегодня вернется?

– Сказал, сегодня. Алена, сходи в магазин, у нас даже хлеба нет.

– А что мы есть будем?

– Вот что купишь, то и будем! Возьми деньги в моей сумке. Не знаю, что у них тут продают. Сосиски есть, наверное, или колбаса какая.

– Вот такую – какую и будем есть?

– Вот и будем! – взъярилась окончательно Лиза. «Черт бы побрал этого Махотина с его закидонами. Воздух свежий! Вот пусть его ложками и лопает!»

В дверь постучали.

– Зрасте вам! – В кухоньку вошла молодая девушка, по виду совсем ребенок. Худенькие бедра обтягивали джинсы, мужская рубашка, завязанная на животе узлом, скрывала грудь.

– Здравствуйте, – вежливо ответила Алена.

– Я – Нюра, ваша соседка из пятого дома. Мама сказала, вам нужно помочь с готовкой? Я смогу. Время есть, я ребенка кормлю, дома сижу. Ваш муж к нам заходил, – добавила она, видя удивленное лицо Лизы. – Но если вы не хотите, я пойду…

– Нет-нет, стойте. – Алена подтолкнула девушку в спину. – Вы как раз вовремя. Кушать очень хочется, – добавила она жалобно.

Нюра рассмеялась.