Любимые женщины клана Крестовских

Сейчас он ехал к человеку, от визита к которому отказаться не имел права. Отец Дронова доживал век в коттедже на берегу Волги в соседней области. Каждый год он ездил к нему в день его рождения. С подарками. Даже последние три года, когда старик уже никого не узнавал, он не мог не навестить его. Тот радовался пустячным безделушкам, как ребенок, спрашивал «ты кто ж такой будешь?», улыбался абсолютно счастливой улыбкой и засыпал. Крестовский, посидев за накрытым столом с теми, кто тоже не мог не навестить старика, ходил потом на Волгу, плавал до мурашек на коже и долго еще лежал на пляжном полотенце, как он потом говорил, «грея старые кости». Вечером, в отличном настроении, возвращался домой. Кучеренко с ним поехал только один раз. Для того, чтобы посмотреть на отца Дронова в памперсах. У него к этому семейству были свои счеты. Он привез в подарок старику ночной горшок с крышкой, но был разочарован его реакцией: подарок был со значением, а тот принял его все так же восторженно, как и другие презенты. Больше Кучеренко с ним не ездил.

Крестовский посмотрел за окно. Ехали по трассе вдоль полей. Местность показалась ему незнакомой.

– Леша, где это мы? – спросил он водителя.

– Это новая дорога, Евгений Миронович. Теперь вдоль Кротовки трасса проходит. Одно удовольствие ехать.

«Кротовка!» – Крестовский поморщился. Опять напоминание. Мнительный он стал, прав Вовка. Складывает совсем нескладные вещи. Записка, деревня, зятек тут же. Ну и что? Крестовский чертыхнулся. К старости эти все напасти, к старости. Как ни бегай, а к семидесяти подбираемся! Кучеренко все по бабам скачет, все больше по молоденьким, чтобы от дряхлости сбежать, а он, Крестовский, по тренажерным залам. Тело-то у него, не хвалясь, покрепче, чем у зятя. Тот рядом с ним – квашня квашней. Бальзам на душу, конечно, но возраст обратно не отсчитаешь! И Ларка ему это лишний раз напомнила.

Он ее заметил, когда она еще в школу не ходила. Вертелась под ногами малышка, в куклы играла. Он и дарил ей кукол. Немецких, хлопающих глазками. Ларка и сама на них была похожа. Крестовский не помнил, шесть или семь лет ей отмечали, а он посмотрел на девчушку и обомлел: маленькая женщина. Кокетливая, красивая, с умненькими глазками. На следующий год он подарил ей золотые сережки в ушки. И потом дарил ей только украшения. Все более дорогие год от года. Наблюдать, как растет это чудо, было в удовольствие. Его родная внучка Алена интересовала его куда меньше. Она была хорошенькой, но и только. А Ларка! Он гордился ею, видя, как мужики столбенеют при виде ее темных распахнутых глаз. Не глупо вытаращенных, как у большинства красавиц, а словно затягивающих в свою глубину. В ней не было изъянов. Бог щедро одарил ее всем: умом, красотой и почти мужской волей. Она могла добиться всего, чего хотела. Притягивала и отталкивала, оставляя надежду. Крестовский не раз наблюдал, как девушка одним взглядом останавливала даже грешные мысли, и мужик, открыв рот для слишком откровенного комплимента, терялся и замирал, не смея его произнести. Крестовский не заметил, как его перестали интересовать другие женщины. Однажды, когда Кучеренко начал крутиться возле очередной его пассии, он испытал что-то вроде облегчения: вот и славно, баба с возу… Но он никогда не думал о сексе с ней, с Ларисой. Ни разу. Божество не трахают! Ему достаточно было видеть ее раз в месяц, что и происходило. То, что она дочь Махотина, то, что ее не любит Лиза, его не волновало. Мелочи! Лиза давно оставила упреки, что он балует Ларку больше, чем родную внучку. Ей и в голову не могло прийти, что отец балует не ребенка, а красивую женщину. И ему это доставляет огромное удовольствие.

Сегодня он впервые ощутил собственную немощь. Ее близость вдруг родила в нем новое желание: Крестовский ее хотел. Это открытие было неожиданным: он же сотни раз до этого дня прикасался к ее руке губами, целовал ее в мягкую щечку и даже в подставленные наивно губки. Что же сейчас изменилось? Его бросило в жар при воспоминании о последней встрече. Показалось или он себя убедил, что она? Но этого не могло быть. У нее молодой любовник – Севка, мать его! Семьдесят кило мышц и сто граммов мозга! Ревность затуманила ему голову. Крестовский даже застонал от отчаяния. Разве у него есть шанс? Да и откуда? Вчера был. Хотел проверить. Да или нет. И сам же оттолкнул. А кажется, что это Ларка его отстранила. От себя. Одним только взглядом напомнила о его немощи.

Крестовский выглянул в окно. Слева виднелся коттеджный поселок. «Быстро доехали», – зевнул он.

Охранник на въезде, завидев издали машину Крестовского, поспешил поднять шлагбаум. Во дворе под навесом стояли громоздкие иномарки. «Слетелись вороны!» – хмыкнул Крестовский. В искреннюю привязанность к старику этих, в основном молодых, дельцов он не верил. Ездили так, по завещанию отцов-наставников. Крестовский прошел сразу в комнату к старику. Дронов-старший лежал на высоких подушках. Глаза его были закрыты.

– Как он?