Любимые женщины клана Крестовских

Открыв утром глаза, он первым делом попытался запомнить последние мгновения ускользающего сна. Блаженно улыбаясь, он потянулся всем телом, ощущая себя… Да просто ощущая! Чувствуя, что тело есть, что оно живет и просит. Просит и ждет. Предвкушая, заранее смакуя и не торопясь. Ему показалось, что его руки, только что во сне жарко обнимавшие Елену, хранят утреннюю влагу ее кожи. «Так и будет! – подумал он. – Сегодня!» Он решил, что сегодня перевезет Елену с сыновьями к себе, благо дом у него огромный, со свежей двухэтажной пристройкой с отдельным входом. И ее возражений в данном случае просто не будет слушать. Ночевать один в своей спальне он более не намерен. Сны снами, а живая и теплая Елена ему нужнее. Мысленно посмотрев на календарь, он так же мысленно отметил сегодняшний день галочкой красного цвета. Эта привычка представлять себе календарь появилась у него еще в юности. С тех пор как он начал изучать историю. Как-то нужно было запоминать даты исторических событий, и он, обладая хорошей зрительной памятью, начал рисовать столетия в виде длинной спиральной полосы. Начиналась она в центре листа годом так восьмисотым. Первая дата – 862 год. Рюрик, глава варяжского племени русов, основал государство Новгород. Раскручиваясь вокруг этого числа, лента вела к нынешнему времени. Лента была цветной. Квадратики закрашивались в тот цвет, который, как ему представлялось, соответствовал характеру события, случившегося в тот день или год. Например, все войны – черные, революции – красные. Просто и наглядно. После 1920 года лента никуда не загибалась и вела к двадцать первому веку. Со дня своего рождения Вишняков отмечал события галочками. Текущий год был отдельной полосой с цветными пометками. Когда год закончится, он мысленно «вплетет» его в общую ленту. Когда-то школьник Петя Вишняков поделился придуманной им системой со своим учителем истории, нарисовав ему схему на листе ватмана. Тот оставил схему себе, так она ему понравилась.

Сегодняшний день был красным, вернее будет, Вишняков не сомневался. И у Анны день будет красным, и у Махотина, черт бы его побрал! То, что он влюбился в Анну, – полбеды. А то, что она влюбилась в этого лысеющего донжуана, как думал Вишняков про Махотина, уже беда. Но не вмешиваться же! Успокаивало то, что Махотин влюбился сразу и вполне искренне. Этого Вишняков не оспаривал. Но наличие жены, живой и здравствующей, отпугивало правильного Вишнякова. Пусть разведется, а потом подкатывает к Анне – так думал он. Но, глядя на нее, тихо улыбающуюся своим мыслям (точно о Махотине!), Вишняков успокаивался.

Он ждал ответа на свой вопрос, но Анна медлила.

– Петя, я не знаю.

Вишняков опешил. «Похоже, я рано собрался на свадьбу!» – подумал он с досадой.

– Поясни! – почти приказал он.

– Нет, ты меня неправильно понял! – Анна рассмеялась. – В определенном смысле, я могу ответить «да». Но… Как бы тебе это сказать? Это будет не так. Помнишь, я всегда считала, что люблю мужа? Да, любила. Тогда казалось, что не проживу без него и дня. Но его не стало, а я, стыдно сказать, не могу вспомнить его тело, лицо, руки. Ничего не могу вспомнить! Ни как дотрагивался до меня, ни как целовал. Не помню ощущений от этих прикосновений. Иногда кажется, что между нами ничего такого и не было. Но я сына родила! И зачатие было вполне порочным! Помнишь, в восьмом классе я впервые целовалась с Сашкой Клюевым у нас в подъезде, а ты нас застукал? До сих пор помню вкус его губ! Каждое движение: как обнял, как ткнулся носом сначала в шею, потом куда-то возле носа! Как подкашивались ноги, и он прислонил меня к батарее отопления, чтобы я не упала, потому что у самого не было сил держать меня.

– Так то первая любовь, девочка!

– А сейчас последняя? Потому что ноги дрожат и сердце подпрыгивает к горлу. Потому что помню кожей его дыхание. Потому что даже воспоминания, как он стоял рядом, вызывают помутнение рассудка. У тебя не так?

– Так. – Вишняков обреченно вздохнул.

– А ты вопросы задаешь, любовь ли это? Ты любишь Елену?

– Ну…

– Вот и я – «ну»… Это что-то… неземное. Как подарок свыше. Это то, что не закончится со смертью. Та единственная энергия, которую мы забираем с собой туда, где нет тел. А есть только ощущения. Это – частичка мировой любви. Любви ко всем. Но из таких частичек складывается та самая Любовь. Она движет жизнью Вселенной. Она, и ничего больше, ни наша возня с деньгами, ни наша плотская любовь, Создателю не нужны. Нужна только сила Любви. Чистая энергия Любви.