Любимые женщины клана Крестовских

Лариса с каким-то звериным удовольствием резко опустила руки. Как будто рубила топором. Кажется, так колют дрова. Да, вот так! Опять вверх – а потом резко вниз. Только полено отчего-то похоже на ее мачеху. Вот – и оскал точно ее. Гиена! Лариса еще раз подняла и опустила руки. Отшвырнув «топор» на пол, она, брезгливо поморщившись, вытерла ладони о покрывало широкой супружеской кровати.

Нет, она не рубила дрова. Она убила свою мачеху. Все правильно. К горлу подступила тошнота, но она с ней справилась. Оглянувшись, Лариса подошла к туалетному столику. Она знала, что в нижнем ящике есть то, что ей нужно. А стрелять метко ее научил отец. Так, на всякий случай. «Ты не рассчитывала на такой исход, не так ли, «матушка»?» – задала она безмолвный вопрос.

У себя в ванной комнате Лариса умылась. Долго выбирала, во что бы переодеться. Остановилась на просторной рубашке в смешную ковбойскую клетку. Пистолет спрятала на спине, заткнув его за пояс джинсов. Ну, как в американских боевиках! Остается сделать два точных выстрела. Пиф – один упал, паф – другой упал! И она свободна.

* * *

Кучеренко слегка беспокоился, но держал себя в руках, чтобы его друг заранее не заподозрил неладное. По его подсчетам, информацию до Ларки Лиза уже донесла, едет в машине в деревню, а Ларка вот-вот должна нарисоваться на пороге приемной. Он специально встал у окна – так видно было парковку у входа в здание.

Вдруг он нахмурился. Опять этот бомж на лавке. Ждет кого? Лавка стояла в небольшом палисаднике, принадлежавшем соседнему дому. Единственный клочок земли во дворе, который они не сумели оприходовать под стоянку.

– Не нравится мне вон тот мужик. – Кучеренко кивнул головой на окно. – Жень, подойди, глянь.

– Дался тебе этот ханурик. – Крестовский бросил взгляд в окно и тут же вернулся к бумагам, скопившимся за время его отсутствия.

– Да все б хорошо, только сидит он здесь не первый раз. – Кучеренко по-прежнему был озабочен.

– Ну, живет в этом доме, наверное. Что ты так кипешишь? Слушай, а кто такой Москвин? Вот, подпись стоит?

– А! Это новый в администрации.

– А Викторов куда делся?

– Ушли на пенсию. Не заморачивайся, с ним все в порядке. Смотри, Крест, у него папочка в руках. Старенькая такая, с тесемочками. Интересно, что в той папочке? – Кучеренко добился-таки того, что Крестовский оторвался от бумаг и опять подошел к окну.

– Где твой бомжик? Этот, что ли? – Крестовский уже было отвернулся, как вдруг какая-то беспокойная мысль промелькнула в его мозгу. Он внимательно всмотрелся в мужичка. И вдруг тот помахал им рукой.

– Ни хрена себе раскладик! Это он нам, что ли? – Кучеренко опешил от такой наглости.

– Подожди, Короткий! Я, кажется, знаю, кто это, – почти прошептал Крестовский.

– Да кто б ни был! Счас я его! – Кучеренко подошел к телефону и набрал короткий номер. – Выйди и сними того, с лавки. С какой, с какой! С зеленой! Протри глаза! К нам его, быстро!

– Ну?! – Он повернулся к Крестовскому, который смотрел, как два охранника ведут под руки мужика.

– Ты и сам его узнаешь. Подожди немного.

– Крест, ты что белый такой? Плохо тебе? Ларка заездила?

– Короткий, ты в Бога веришь?

– Скорее уж в дьявола! – хохотнул Кучеренко.

– А я думаю, вот она – расплата за грехи.

– Где? – Кучеренко ухмыльнулся.

– Где? В рванине и с папочкой.

В дверь постучали. Двое в пятнистой форме втолкнули в кабинет бомжа.

– Ну, здравствуй, Котов! Значит, выжил?

– Вашими молитвами, господин Крестовский, не иначе!

– Э! Але! Это кто? – Кучеренко занервничал.

– Не узнали? Здравствуйте, Владимир Осипович! – Незнакомец шутливо поклонился.

– Во дает! Крест, да он живой! Что, не добили тебя тогда мои ребятки? Ты где двадцать лет шлялся?

Крестовский молча наблюдал за Сергеем Котовым. За тем, кого они похоронили тогда, в тот год, когда умерла мать Крестовского. Тогда этот щенок посмел прийти к нему и потребовать денег за молчание. Он вызвал своими угрозами здоровый смех Крестовского и не менее здоровую злость Кучеренко. Он прогнал его, а Кучеренко догнал и отдал своим. Чтоб попинали. Для острастки. Чтобы и думать забыл. А ребята перестарались. Чуть живого вывезли в лес. Чтобы там и подох. А он оказался живее их.

Сережка Котов попал в их команду после смерти брата зеленым пацаном, голодным до денег. Он взял Крестовского тем, что не просто хотел красиво жить, а хотел красиво работать. Он стал его личным шофером. А потом возил мать. Был в семье его доверенным лицом. И вот так подвел!

– Садись, Сергей. Зачем пришел? – Крестовский говорил спокойно. Он не видел никакой опасности. Сейчас он и сам был готов дать денег этому человеку, словно понимая, что тот не будет просить лишнего. Словно видя, что только крайняя нужда заставила Котова прийти к нему снова. Не убоявшись. То, что у Котова не было страха смерти, он чувствовал. Что смерть для него – старая знакомая, он с ней уже раз договорился. Договорился для того, чтобы довести начатое когда-то дело до конца. Значит, в папочке этой никак не простые бумажки. Там то, что может разрушить его, Крестовского, жизнь. Но все равно не опасался.