Любимый бывший муж

– Что-то не так. Чего-то не хватает, – бормотал он.

Глаза его были открыты, но Оливия поняла, что он словно спит наяву.

– Все в порядке, Ксандер. Возвращайся в постель, – мягко, но настойчиво произнесла она и повела назад, в спальню.

Наконец он уступил ей, повторяя эти слова снова и снова, но мышцы его расслабились, он пошел за Оливией и лег в кровать. Она же лежала напряженная, слушая, как он вновь засыпает неспокойным сном. Затем она еще долго лежала, глядя в темноту, прежде чем сама заснула. Теперь она точно знала, что случилось неизбежное.

Когда Ксандер был в сознании, он не вспоминал о сыне, но его подсознание работало иначе. Он чувствовал в глубине души, что что-то в их жизни не так. И Оливия вновь задала себе вопрос: сколько у нее времени до того, как он поймет, в чем дело?

Глава 9

Сквозь открытые двустворчатые двери, ведущие в студию, Ксандер наблюдал за женой, которая полностью ушла в работу над новой картиной. Он любил вот так смотреть на нее, когда она не видела его пристального взгляда. Так он мог видеть ее настоящей, без маски, которую она неизменно демонстрировала ему каждое утро и затем весь день.

Что-то явно ее беспокоило, но она же была мастерицей скрывать свои чувства. Когда они встретились, это качество восхищало Ксандера. Она никогда не показывала своей слабости и была независимой, но постепенно он понял, что в этом мало хорошего. Выходило, что его жена не делится с ним сокровенными переживаниями, не позволяет ему помочь ей, а ведь смысл брака именно в том, чтобы разделять бремя проблем, встречать все трудности вместе, плечом к плечу.

Поэтому сейчас Ксандер обдумывал, как ему уговорить жену поделиться с ним ее тревогами. Имеет ли это отношение к тому письму от адвоката, о котором она так и не упомянула после получения? Ксандер нашел название фирмы в Интернете и узнал, что они занимаются бракоразводными делами и разделом имущества, отчего вопросов прибавилось.

Может, с их браком что-то было не так и его жена не находила в себе силы обсудить это с ним? Может, их совместная жизнь сейчас – просто красивая картинка, скрывающая ужасную правду? Ксандер обязан был это выяснить. С того момента, как он увидел Оливию у своей постели в больнице, ему не давали покоя смешанные чувства – ему казалось, что что-то между ними не так, и в то же время все вроде бы было в порядке. Он понимал, что это, скорее всего, можно списать на последствия травмы и амнезию, но тихий голосок в глубине сознания подсказывал ему, что есть нечто, о чем ему следует знать. Нечто очень важное.

Но если так, почему тогда Оливия скрывает это от него? Иногда что-то проскальзывало в ее словах, а порой, когда она думала, что он не видит, в ее взгляде сквозила печаль.

Нужно дать ей еще пару дней, а потом все же начать выяснять правду. Возможно, эта информация – ключ к потерянным воспоминаниям, а может, и нет. Но Ксандер точно знал, что не очнется от этого забвения, пока не раскопает все, что от него скрывают.

Он подошел к дверям мастерской. Оливия, должно быть, его увидела и повернулась к нему, на губах играла улыбка, но ее красивые голубые глаза были печальны. Сегодня, казалось, что-то ее особенно гнетет, будто она вовсе не здесь.

– Уже поздно, – сказал Ксандер, когда Оливия положила кисть. – Можно сказать, день прошел.

– Пожалуй, я соглашусь с тобой, – признала она, потягиваясь и встряхивая руками. – Сегодня что-то работа не идет.

– Давай умывайся и иди в дом, у меня для тебя сюрприз.

– Сюрприз?

В глазах жены вспыхнули огоньки, и Ксандер улыбнулся в ответ:

– Ну, не строй больших надежд, так, ничего особенного. Увидимся в доме, даю тебе пять минут.

– Здесь просто изумительно пахнет, – сказала Оливия, входя на кухню. – Ты что, приготовил что-то специально для меня?

– Да, – сказал он, наклоняясь и вытаскивая блюдо из духовки.

– О боже, это твоя фирменная мусака? – ахнула она, подходя ближе и делая глубокий вдох. – Я не ела ее с тех пор, как…

Ну вот, опять эта неожиданная пауза, она снова оборвала себя на полуслове. Интересно, что бы она сказала, если бы вовремя не спохватилась?

– С тех пор, как – что? – настойчиво спросил Ксандер.

– С тех пор, как ты готовил в последний раз, а это было довольно давно, – спокойно ответила она. – Ужасно хочу есть. Мне накрывать на стол?

– Все уже готово.

– Ты сегодня превзошел сам себя!

– Ты была занята, а у меня не было никаких срочных дел, – ответил Ксандер. – Ну же, пойдем – сегодня мы ужинаем в столовой.

Стол был накрыт лучшей посудой и столовыми приборами. В ведерке со льдом охлаждалась бутылка игристого вина, и свет отражался в высоких узких бокалах.

– Мы празднуем что-то? – спросила Оливия.

– Я уже месяц дома, так что полагаю, повод достойный.

– Мне кажется, я должна переодеться! – воскликнула она, посмотрев на свои забрызганные краской рубашку и джинсы. – Ведь ты так старался.

– Мне это было нетрудно, а ты всегда прекрасна для меня, – сказал он, пристально глядя на нее.

Румянец залил ее щеки.

– Спасибо, – тихо ответила она.

– Я серьезно. Для меня ты самая красивая.