Любимый город

Вы разбудили вокруг них самые горячие, самые настоящие импульсы. Вот уже много лет они не жгли меня, и те незабываемые ожоги, которые мне достались от чтения Достоевского, печально залеченные, спасительно открылись вновь благодаря Вам.

Мое восхищение полно упущений – оно не вмещает Вас – поэтому мне не выразить всего, что диктует мне этот восторг. Даже не знаю, как мне наказать тот сосуд, что разбрызгивает на Вас этот поток любви. Он совершенно бесхитростен. Ничто не предвещало повторения того приглашения приехать в Россию, что я получила в прошлом году, я тогда отказала, отказываясь от своей великой чумы – познакомиться с той землёй, которая, я Вам писала об этом, меня осаждает. И вот я познакомилась с ней, с ее истоками, читая Вас.

Обнимаю Вас, складывая конверт со всеми теми предосторожностями, с которыми Вы заворачивали тот крылатый портрет молодого человека, чтобы Вам не навредила моя безоглядная фамильярность.

По инерции посылаю Вам полное собрание моего напрасного труда и последний сборник стихов. Не сочтите это за «отдарок» – о. Боже! Однако я хотела бы, чтобы они у Вас были, Вы бы разбирали их с Вашими учениками и обсуждали бы, как следовало бы их написать.

С любовью, Кики (Димула)

26/3/2000

2

Книга настолько хороша…

Мне кажется, «Любимый город» – это очень правдивая книга, в которой совсем нет наигранности. «Путевые заметки» только в смысле свободного путешествия от размышления к размышлению, а не путевые заметки о впечатлениях. То как Вы видите личности и события, – Ваши жизненные ассоциации выделяют эту книгу на современном рынке.

Поскольку я полюбил и оценил Вашу книгу, то беру на себя риск изложить Вам и свои критические и субъективные замечания:

• Если бы Вы немного настояли, то издатель бы пошел на издание в политонической графике, а если и отказался бы, существуют и другие издатели. Политонии требует тот качественный язык, которым книга написана.

• Я в корне против постоянного повторения имен адресата и автора. Адресат Андреас – фигура условная, он в «действии» не фигурирует.

• В повествовании есть персонажи, которых можно использовать для доработки «драматического» сюжета: читатель упускает возможность встретиться с ними и изучить их характеры (напр. Борис Максимович, студенты, изучающие греческий и т.п.) Есть очень краткие намеки на темы, которые Вы выделили с исключительной точностью, но Вы их оставляете в стороне по вине сдавливающего Вас эпистолографического жанра.

• По-французски pelerinage значит паломничество, а паломник – pelerine.

• Мне кажется, фотографии и рисунки были бы оправданы, если бы письма были подписаны не псевдонимом.

Если я Вас не огорчил всем этим, то со всей смелостью хочу добавить, что книга настолько хороша, что стоит вновь поработать над ней. Не бойтесь, если она станет вдвое больше, только бы не разболталось повествование. На Вашем месте я бы увлеченно доработал повествование, примеряя разные формы на такой прекрасный материал.

От всего сердца желаю Вам счастья

Христос Яннарас

Кифира 15.08.2001

2

Васа Солому Ксантаки «Любимый город»

1991–1994

Памяти Анны Ксантаки

Загадала, матушка, что яблонькой была я, Юной расцвела от яблок вся склонилась, Ветерок подул и сбросил яблочки.

Греческая народная песня

Мурманск, зима 1991 г.

Дорогой Андрей,

Ты опять обо мне забыл. Ты не встретил меня на выставке Ясона и, конечно, подумал, что со мной. Знай же, что моя судьба занесла меня в этот раз очень далеко, на край Вселенной, в Мурманск, самый северный город в России, порт на Белом море, рядом с Баренцевым и на самой границе с Финляндией. Брат одной моей русской ученицы, которая живет в Греции и учит у меня греческий язык, сделал приглашение на три месяца, и я проведу их здесь, помогая ему в изучении языка Евангелия. Он математик, философ, биохимик и теперь, охваченный ярым праведным желанием, стремится стать хорошим эллинистом. Он монах, нечто вроде монашествующего в миру, образован, а по возрасту – почти ребенок. Я бы сказала, что, на первый взгляд, его можно было бы отнести к типажу, весьма распространенному– если не сказать модному – на Западе, особенно среди юношей, прошедших через идеологические разочарования, может даже, прошедших через наркотики, мировоззрение которых заключается в своеобразной теории, вобравшей в себя элементы гуманитарных наук, что-то из христианства, обрывки неосоцилистических идей, и аскетичное расположение духа.