Любимый ястреб дома Аббаса

— Когда вы начали догадываться? — спросил он, наконец, голосом, который теперь уже навсегда остался сорванным и сиплым.

— Слоны, — коротко ответил я. — Ну, тот заброшенный загон для боевых слонов.

Юкук молчал.

— Это был чуть ли не единственный случай, когда ты на моих глазах проявил настоящие чувства, — пояснил я. — До того, да и после — в битвах, в драках — почти ничего: просто удивительно, человек из железа. А тут… даже не слоны, а тени умерших слонов, тени имперского величия и мощи… Я тогда подумал: что же это за человек, для которого эти тени так много значат? И вообще, что он за человек, что для него важно, а что не очень? И мысли пошли дальше, дальше…

Губы Юкука начали раздвигаться в улыбке, обтягивая почти беззубый рот. Он тихо покивал склоненной седой головой, продолжая молчать.

— А потом я всего-навсего написал в Самарканд, — добавил я. — Раньше, как ты помнишь, Юкуку оттуда передали привет, и я тогда успокоился. Но тут, после посещения слоновьего загона, я решил проверить все еще раз и задал в письме вопрос: как этот человек выглядит? И ответ был вполне ясным. Человек по имени «Сова» имел совсем другую внешность. Он был невысоким и толстеньким.

Стало тихо.

— Я — чиновник почтового ведомства, — наконец сказал тот, кого я знал под именем Юкук.

— Какого еще почтового ведомства? — удивился я. А потом до меня дошло. — Ах, ЭТА почта… Барид. Барид халифа Марвана. Вот теперь все понятно. У нас в семье, правда, это называют, наверное, не почтовым делом а шелкоторговлей… Тебе удалось уцелеть после того что устроил этот подонок Абу Муслим?

— Нет, — покачал он головой. — Там никто не уцелел Шесть тысяч человек по всему Хорасану. Обычные почтовые служащие. И такие, как я. Без разбору. Их родные и друзья. Он убил всех, на всякий случай, чтобы не ошибиться. А я был послан из Харрана, потом, чтобы собрать осколки. Приехал — и увидел, что собирать уже нечего. И еще кое-что увидел — что халифу потребуется очень большая армия, чтобы что-то сделать в Хорасане. Если вообще это еще возможно. Я мог бы сразу отправиться в обратный путь, — вздохнул он, — но подумал, что вот я вернусь в Харран. Получу задание — ехать обратно в Мерв, готовить поход халифа. Уж лучше останусь там сразу. Как посылать сообщения — найду, придумаю. И начал разбираться во всем. Послушал разговоры об этой интересной публике с кинжалами. Понял, что тут все не очень просто. А потом наткнулся на нечто иное. В Мерве, оказывается, работали какие-то другие люди. Но и их потихоньку уничтожали, или, по крайней мере, разбирали их сеть на отдельные звенья. Мне стало интересно. Это была ваша сеть. Был там человек по имени Юкук — он сделал глупость, решил согласиться на предложение Хашима. Долго тот Юкук не прожил — Хашим использовал людей недолго и после этого сразу уничтожал… Но что-то тот Юкук мне успел рассказать. Бедняга был готов на все, в том числе бежать в Харран, потому что путь в Самарканд, как он думал, был для него закрыт. Он рассказал кое-что о том, что произошло в Бухаре.

И я поехал в Бухару, чтобы разобраться и там — кто на кого работает, кто заблокировал всю связь вашего дома. И тут на дороге в Мерв я повстречался с неким человеком на ослике, за которым шли буквально по пятам уже знакомые мне личности. Я подумал, что этот человек мне нужен живым как можно дольше, чтобы посмотреть, что вокруг него происходит. Дальнейшее вам известно. А пока я, опять в Мерве, разбирался, становилось все яснее, что ехать обратно, в Харран, мне уже нет смысла. После битвы — тем более. Вот и все.

Никогда на моей памяти Юкук не произносил такие длинные речи.

Повеяло прохладой. Серые тени неуклюже, шаркая ногами, передвигались под провисавшими до пола пологами шатров, среди неподвижно лежавших или шевелившихся фигур. Ряды лежащих уходили во тьму, в которой начинали загораться маленькие огоньки. Кто-то в углу непослушными пальцами пытался извлечь трель из четырехструнного иранского ута. Эти звуки перекрыл глухой, надсадный, безнадежный кашель.

— Это еще далеко не все, Юкук, — прервал молчание я. — Жизнь продолжается. Что я должен к тебе чувствовать? Да ничего, кроме благодарности. Кем я был? Хорошим торговцем. Говорят даже, очень хорошим, — добавил я, не удержавшись. — И кем я стал, посмотри. Если бы не ты, ничего этого попросту бы не было.

— Никогда не видел человека, который учился так многому и так быстро, — неохотно сказал Юкук после небольшой паузы. И мне стало по-настоящему приятно.

— А сейчас обучение закончено, мне пора домой, — продолжил я. — А ты — что ж, ты — прославленный командир победившей армии. И все это знают, а барид… Достаточно мне шепнуть слово старому Бармаку, и он тебя будет ценить еще больше. Выбирай, Юкук: пенсию от нового халифа, командование не меньше чем тысячей в его войске, а то и — старая, знакомая работа на нового халифа. Или — ты выходишь отсюда и исчезаешь. Если у тебя где-то припрятаны деньги, есть домик, что ж… Минимум, что я могу для тебя сделать, — не мешать. Ты это заслужил, начиная с того первого удара мечом, среди раненых.