— Привет, — хрипло произношу я, не глядя на него.
Просто не могу смотреть после всего, что случилось. После того, что сказала Лиза. После того как я снова сбежала, забрав Алису.
Он, наверное, волновался.
Из-за этого я почувствовала внезапный укол вины и закусила губу.
— Привет? — холодно переспрашивает он, словно не веря в то, что я это сказала, — Что, черт возьми, ты делаешь?
Сглотнув, я наконец поднимаю на него глаза.
Я знаю, что должна сказать что-то. Рассказать о том, что Лиза заявилась ко мне в магазин. Как требовала выслушать ее и оставить Андрея в покое, потому что она беременна от него. Как она практически призналась в том, что преследование — ее рук дело, но не могла найти слов. Я будто лишилась голоса.
Андрей смотрел на меня со смесью тревоги и раздражения. Он не понимал что происходит.
Значит Лиза еще ничего ему не сказала.
— Давай, скажи что-нибудь, — его резкий, грубый тон заставил меня вздрогнуть, — Какого черта происходит, Аня? Я возвращаюсь в пустой номер, и единственное, что меня успокоило, это то, что вы уехали по своей воле. Мне казалось, мы обо всем договорились. Казалось ты понимаешь, как это важно для вашей безопасности, и согласна на это. Поэтому я жду ответа. Что ты творишь?
— Нам лучше поговорить на кухне, — тихо говорю я, обводя взглядом его широкую фигуру. — Не хочу, чтобы Алиса слышала.
Его лицо становится жестким. Он стискивает челюсти, выдавая напряжение, но в конце концов кивает, и я благодарна ему за это.
Когда мы проходим на кухню, Андрей не садится на стул. Вместо этого он застывает у стены угрожающей статуей, скрестив руки на груди, и уставившись на меня с осуждение, и, тяжело вздохнув, я тоже остаюсь стоять.
— Я знаю, кто нас преследует. И нам больше не нужно от него скрываться.
Андрей удивленно вскидывает брови, а затем хмурится, глядя на меня. В его глазах застывает немой вопрос, и он его озвучивает.
— Кто?
— Лиза. Она… — сглотнув, я осторожно подбираю слова, а затем выдавливаю: — Она недвусмысленно намекнула, что причастна к этому.
Андрей замирает, словно не в состоянии поверить в услышанное, и я его не виню. Готова поспорить, он ждал не такого ответа. Я тоже думала, что нам угрожает кто-то серьезный. Кто-то, кого действительно стоит бояться.
— Что? — наконец хрипло переспрашивает он. Из него рвется нервный смешок, и я почти готова к тому, что он начнет все отрицать, но вместо этого он просто спрашивает: — Ты... ты уверена?
— Я говорила с ней сегодня. Она пришла в мой магазин.
— Магазин мужской одежды?
— Да. Я не хотела с ней говорить, но она сказала, что иначе не уйдет, и я согласилась… — сглотнув, я отворачиваюсь к окну и смотрю на дерево, чья листва едва заметно колышется на ветру: — Она сказала, что беременна от тебя, и требовала, чтобы я оставила тебя в покое. Она сказала, что иначе я пожалею. Я спросила что это значит. Спросила ее ли это рук дело. Преследование. Она не ответила прямо, но я уверена в том, что это она.
После моих слов на кухне ненадолго повисла тишина. Даже воздух стал каким-то густым. Тяжелым.
А потом Андрей произнес:
— Я разберусь с этим.
Он собирается шагнуть ко мне, но я качаю головой, останавливая его.
— Я не хочу снова проходить через это... — тихо признаюсь я, и, к своему ужасу, чуть не плачу. Мой голос дрожит. Но я смотрю ему прямо в глаза, не отводя взгляда.
Андрей вздрагивает, как от пощечины, и, кажется, собирается шагнуть ко мне, но я отступаю от него на полшага, насколько позволяет пространство кухни, и он замирает.
— Аня, послушай…
— Нет, Андрей. Я не могу. Я сказала тебе это, потому что ты заслуживаешь знать. Тебе решать, что делать. С Лизой, с ребенком, со всем этим... Но я не буду в этом участвовать. Я не могу. Я не буду запрещать тебе видеться с Алисой, но мне нужно немного времени. Сейчас тебе лучше уйти.
— Аня… — тихо повторяет он, почти отчаянно, и я отворачиваюсь, обнимаю себя за плечи чтобы он не видел моих слез.
— Пожалуйста, Андрей, дай мне время.
Глава 21
Закрыв за собой дверь, я выхожу из дома Ани и чувствую, как злость пожирает меня изнутри. Она кипит в моих венах, прожигает меня словно лава и… Опустошает.
Мне кажется, будто от меня оторвали кусок.
Подходя к машине, я сжимаю кулаки до боли, и едва сдерживаюсь, чтобы не нанести удар по ближайшему столбу.
Я не верю в то, что она наговорила Ане. Это невозможно. Лиза всегда была хитрой и искусной в манипуляциях, но этот раз она перешла все границы.
После развода у меня было множество других женщин, десятки встреч и коротких романов, и я всегда был аккуратен. Я не мог допустить случайности.
Я хватаюсь за телефон, быстро набирая номер Лизы, и она отвечает почти мгновенно.
— Привет, дорогой! Как ты?
На секунду сладость в ее голосе заставляет меня опешить, но я быстро беру себя в руки и отвечаю:
— Какого черта ты творишь?! — рычу я, не в силах скрыть злобу в голосе.
— Андрей, я приехала за тобой. Все это время я думала о тебе...
— Нам нужно встретиться, — перебиваю ее, не желая слушать лживые извинения и объяснения, и она тут же соглашается.
— Конечно, дорогой, я готова в любое время…