Любимый сэнсэй (СИ)

— Как твоя мама? — Ч-что, простите? Этот вопрос вызвал во мне такое чувство диссонанса, что я не сразу нашлась, что ответить. Очевидно, Тсукури заметил мое замешательство вкупе с настороженностью и потому, чуть нахмурившись, добавил: — Услышал, что ты уехала в больницу с вечеринки, и хотел узнать, всё ли в порядке. Может, помощь нужна, м.

По крайней мере, очень умно с его стороны не спрашивать сразу, что за сплетни пошли обо мне с Итачи. Сначала усыпит мою бдительность, прикинувшись добрым и хорошим, а как только я расслаблюсь, возьмет за горло и выбьет из меня всё, что его интересует.

— Сотрясение, — как можно более ровно ответила я. — Её ещё будут наблюдать эту неделю, но ей уже ничего не угрожает.

— Хорошо, м, — куда-то себе под нос проговорил Дейдара. — И… хорошо, что тебя было кому поддержать.

Это было настолько неожиданно, что я остановилась и посмотрела на Тсукури в упор, ожидая подвоха. Не нужно быть супер-догадливым, чтобы понять — намек был на Учиха, — но не мог же он на полном серьезе так говорить. Дей снисходительно фыркнул под моим взглядом и покачал головой.

— Хватит так смотреть, м. Мы, конечно, не пара и не друзья, но меня бы совесть зажрала, если бы ты одна на ночь глядя поехала в больницу, в то время как я тебя оставил.

— Ты был так пьян, что я бы всё равно тебя с собой не взяла, — беззлобно заметила я, на что тот снова фыркнул, тряхнув головой. У меня сложилось впечатление, что еще совсем немного, и он пожалеет, что затеял со мной разговор — настолько я говорю невпопад.

— Зато мой пьяный вид произвел очень уж неизгладимое впечатление на мою маман.

— То есть?

Тсукури ухмыльнулся и поправил сумку на плече, кивнув вперед:

— Давай не будем стоять посреди коридора. Я еще покурить хочу, м. — О-о, нет. Он же не думает, что я вот так запросто куда-то с ним пойду?

— В общем, напугал я ее до чертиков, м… — продолжил он, потянув меня за локоть с такой силой, что я едва не рухнула. Ясно, это было не предложение.

— А может, договорим здесь? — с нарастающей паникой в голосе спросила я.

— Я не настолько отбитый, чтобы курить у всех на виду.

Поворот, еще поворот, лестница, лестница…

— Она-то кой-то веки была трезвая и не ожидала увидеть меня, едва стоящим на ногах. Разревелась, разнылась, начала умолять меня никогда больше не пить… даже пообещала лечь в клинику на лечение. Видимо, ей еще не насрать, сопьюсь я в будущем, как она и дед, или нет.

По правде говоря, Тсукури-сан уже грозилась лечь в клинику, но так этого и не сделала, потому что боялась уйти с работы, где начальство смотрит на ее запои сквозь пальцы. Прямо скажем, не так много мест в нашем городе, где от работника требуют не явку, а выполнение плана, да и деньги никогда не бывают лишними.

— Ты ей веришь? Ну… насчет клиники.

Дейдара придержал дверь, выпуская меня на крыльцо черного хода, и огляделся — ни души. Только какой-то ботаник с нашивкой второго класса расчищал клумбы от уже омертвевших растений в теплицах.

— Хочется верить, — хмыкнул Дей, доставая сигарету из пачки. — Но хер знает, м. Если решится, то я, конечно, ее поддержу. На работу придется устроиться - сама понимаешь.

Пока он курил, никто не проронил ни слова. Стена неприятно холодила спину сквозь школьную форму, в то время как Тсукури, расслабленно оперевшись о перила, медленно выпускал серые облачка дыма. Меня не покидало чувство, что это последние минуты, что у нас остались перед тем, как каждый пойдет своей дорогой, и Дейдара, похоже, тоже это чувствовал. По крайней мере, именно это я прочла в его глазах, когда наши взгляды встретились.

— Я сказал остальным, чтоб не лезли к тебе, м, — произнес он вдруг и запрокинул голову. Осеннее небо отразилось в его голубых глазах, сделав их такими же пасмурными. — Мало ли, кто там кого и с кем видел. Это же не их… да и не моё собачье дело.

В горле встал ком, и я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы не то извиниться, не то оправдаться.

— Я не хотела, чтоб…

— Да забей, — всё так же, не глядя, хмыкнул он, не давая мне возможности договорить. — Переживу.

И я, конечно, ему поверила. Не потому, что он так сказал, а потому что, кажется, впервые видела его таким смиренным.

Дейдара выбросил сигарету и спрятал побледневшие от холода руки в карманы пиджака. Затем остановился напротив, на пару секунд задержал взгляд на моем лице и, склонившись, прижался губами к моим губам.

— Не дрейфь. Этот раз точно последний, м.

Дверь рядом со мной громко хлопнула, а я так и осталась стоять на ветру с влажным холодом на губах и ровно отстукивающим свой ритм сердцем.

Остаток дня мне пришлось вымаливать прощения у Яманака, выбалтывая при этом едва ли не все подробности того, как мы с Итачи «докатились до такой жизни». Казалось, она меня осуждает, но это отнюдь не мешало ей в умилении охать, когда рассказ, по ее мнению, принимал особо романтичный оборот. Шикамару, который при этом почти всё время был рядом, слушал моё повествование вполуха и откровенно зевал.