Любимый сэнсэй (СИ)

— И ты меня вызвала, чтобы сообщить об этом? — нахмурившись, спросила я. И откуда только во мне взялось столько смелости?

Глаза Узумаки чуть расширились. Видимо, и она ожидала не такую реакцию.

— Нет, конечно нет, — она неопределенно качнула головой. — Дело есть.

Дело? У Карин? Ко мне? Остановите Землю.

— Дело связано с Тсукури? — Очевидное предположение.

— Да, с ним, — она не стала отпираться и, кажется, переглянулась с Суйгетсу. — Мы тут на прошлых выходных решили нашего Дейдару подколоть немного. По поводу тебя. — Я непроизвольно резко выдохнула. — Дескать, что же ты ему не дала до сих пор, раз он такой распрекрасный.

Осведомленность бывших одноклассников об интимной жизни Дея меня смутила, не говоря уже о том, что я была предметом их обсуждений, но виду я не подала. Похоже, меня ждет длинная увлекательная беседа с моим дорогим так называемым «другом».

— Я всё равно не понимаю, к чему ты клонишь, — нетерпеливо заметила я, когда Карин в очередной раз замолкла. Всё, чего я хотела, это поскорее разделаться с этим тошнотворным разговором, чтобы не видеть её ехидного лица.

Карин усмехнулась.

— Честно, мне даже немного тебя жаль, — она сделала паузу и добавила: — Немного. Совсем чуть-чуть.

От услышанного парой секунд позже я едва удержалась на ногах. Если бы кто-то предложил мне стереть память, чтобы я осталась в счастливом неведении и жила спокойно и дальше, я бы согласилась, не раздумывая.

— Он поспорил с нами на не хилую сумму, что завалит тебя до конца месяца, — Узумаки нанесла свой последний удар, который угодил точно, куда надо. Это… больно. Рвет на части. — Рассказываю из корыстных мотивов, так что не благодари.

Вопреки законам здравого смысла, я осталась совершенно спокойна. Из меня словно выкачали все эмоции, оставив в груди после почти осязаемой физически боли лишь щемящую пустоту. Дейдара меня предал.

— Ясно, — немного растеряно отозвалась я, уперев взгляд куда-то в сторону. Выносить то, как на меня смотрят «друзья» Тсукури, было выше моих сил. — Вы хотите выиграть спор, я угадала?

Ответом мне было гнетущее молчание. Я думала, что Карин отпустит еще пару шуток по поводу всей этой весёлой ситуации, но, похоже, о своей жалости она не привирала, и от этого было ещё противней.

— Меняем наш выигрыш на твои бумажки. Что скажешь? — наконец, заговорила Узумаки, и, когда я осмелилась на неё взглянуть, у неё в руке уже была небольшая стопка листов. Воровкой действительно была она, кто бы мог подумать.

— Не обязательно было красть мои тесты. Этого рассказа было бы вполне достаточно, — сухо произнесла я, недоверчиво смотря на то, что так хотела вернуть еще полчаса назад, но совсем не такой ценой.

Карин пожала плечами.

— Вдруг ты вступишь с нашим общим бывшим в сговор. Мне нужны гарантии. Так что, сделка?

— Сделка, — нахмурилась я и, рывком забрав листы, устремилась обратно к черному ходу, откуда мы и вышли с Суйгетсу. Однако, не дойдя всего пару метров, я обернулась и окликнула так и оставшуюся стоять на месте Узумаки:

— Карин! — Она посмотрела на меня с плохо скрываемым удивлением. — Ну и какова моя цена?

«Какова моя цена». Вопрос, который до крови разодрал внутренности, когда до меня дошёл весь глубинный смысл его формулировки. На меня поспорили. На меня навесили ценник, как на занятную побрякушку.

Стопку листов я пропихнула под дверь учительской, чтобы не было лишних вопросов. Больше всего я боялась, что по дороге мне встретится Итачи, но судьба была благосклонна. Ну… насколько она вообще может быть благосклонна в такой день. Сидя с щебечущей в костюме чирлидерши Ино на скамейке возле школы, я даже находила в силы улыбаться, но после мы с ней распрощались, и я отправилась домой. В автобусе написала Тсукури сообщение, что у меня двести шестьдесят баллов. «Моя умница». Захотелось выбросить телефон в приоткрытый люк, но я сдержалась.

Открыв входную дверь ключом, с грохотом швырнула сумку в другой конец коридора. Из меня бы вышел отличный метатель гневного молота. И всё бы ничего, но оказалось, что моя вспышка эмоций не осталась незамеченной.

— Нами. Ты чего буянишь? — усмехнулась мама, выходя из кухни и вытирая руки клетчатым полотенцем. Такая домашняя, немного растрепанная, в белом переднике. От родной уставшей улыбки в груди защемило с новой силой. Мы ведь так и не помирились с её отъезда, и она это помнит. И я это помню. Но всё это вдруг стало мелочным и неважным, и я почувствовала, как по щекам градом покатились слезы.

— Мама, — беззвучно произнесли губы, и моя потешная женщина расплылась в стремительно приближающееся пятно. Всего через мгновение я уже рыдала навзрыд, сидя на коленях на полу в прихожей, а она прижимала меня к груди и баюкала, как маленького ребёнка. Похоже, я сломалась. Снова.

========== Глава 16. Поездка ==========