Любимый сэнсэй (СИ)

«…А в палатке номер пять будут проживать Тсукури, Учиха и Узумаки», — с такими словами закончил распределение учеников Хошигаки, и, честно говоря, оно просто создано для того, чтобы наутро по крайней мере треть из нас друг друга поубивала. К слову, нашей с Яманака соседкой оказалась Харуно, а Ино с Сакурой ещё со средней школы не в ладах. Сначала дело было в Саске, но даже когда Харуно перестала с ним общаться, их отношения не наладились. Интересно, каковы шансы, что между ними не возникнет «недопонимания» в пространстве два на два метра?

— Нами, ты спишь посередине, — не спрашивала, а утверждала Ино, кидая свёрнутый спальный мешок в угол палатки, и прежде, чем я успела возмутиться на её «вежливую просьбу», добавила: — Я рядом с этой лобастой не лягу.

— Здравая мысль, Ино-свинина, — холодно отозвалась Сакура, заходя вслед за нами и швыряя свой свёрток в противоположную сторону. Яманака чуть ли не пятнами пошла от такого обращения. — Я тоже не горю желанием к тебе приближаться.

Они ещё минут пятнадцать шипели друг на друга и метили территорию, как пара дворовых кошек, и посреди всего этого дурдома восседала я и старалась хоть как-то отвлечь себя от их язвительных комментариев, удаляя ненужные фото в телефоне. Однако стоило мне дойти до фото с Дейдарой времён, когда мы ещё встречались, как я тут же всё закрыла и спрятала мобильный в рюкзак. И почему у меня рука не поднимается их стереть?

— Может, кто-то согласится с тобой поменяться? — тихо предложила я Сакуре, когда Ино, наконец, вышла, и в палатке воцарилась долгожданная тишина.

— Думаешь, я об этом не думала? — она устало потёрла переносицу. — Чёртов Кисаме сказал всем сидеть на жопе ровно. Переселяться нельзя. — Я бы не удивилась, если бы узнала, что он так и сказал, слово в слово. Чудо, что Хошигаки с такими загонами вообще пошёл на поводу у Ино и вписал нас в своем списке распределения вместе. Надеюсь, что хоть на команды по спорт ориентированию он разбил народ с умом, а не левой пяткой, иначе этот поход будет самым отвратительным воспоминанием о старшей школе.

— Не думала, что вы вот так сразу сцепитесь, — заметила я, в душе ликуя, что Харуно хотя бы по отношению ко мне настроена не враждебно.

— На секундочку — не я первая начала, — пробурчала она, доставая из сумки прозрачный контейнер с бутербродами. — Чхать я хотела на этого треклятого Саске, а она всё никак не успокоится. — Впервые слышу, чтобы кто-то из девчонок так пренебрежительно выплёвывал имя Учихи. — Ты, наверное, есть хочешь? — внезапно сменила тему Сакура, очевидно заметив мой пристальный взгляд на своей еде, и я, смутившись, интенсивно замотала головой. Моё враньё вскрылось сразу: желудок предательски издал крик погибающего кита. — Да бери, — усмехнулась она, протягивая сэндвич со смачным ломтем ветчины. — Мама так много наложила, что мне всё равно половину придётся выбрасывать.

— Спасибо, — стушевавшись, промямлила я. Знала бы Сакура, как мне было перед ней стыдно. Я ведь так была обижена на неё за тот случай, когда она наорала на меня и обозвала идиоткой, что всё время ждала от неё чего-то плохого. Кто-то мелкий и мерзкий сидел в моей голове и повторял: «Ты её бесишь. Она с радостью покажет своё превосходство над тобой ещё раз при первом же удобном случае». Кажется, только сейчас я поняла, насколько ошибалась. Тогда Харуно была на моей стороне, хоть и действовала безжалостно и жёстко. В конце-то концов, разве её слова не попали в цель? Разве не раскрыли мне глаза? Я больше не чувствую себя жертвой обстоятельств, могу брать жизнь в свои руки, и в этом определенно есть заслуга Сакуры. Нужно будет отблагодарить её, пожалуй… при случае. Не сейчас.

В обед под тяжёлый взгляд Хошигаки посчастливилось попасться и мне. Я мирно сидела в тени дерева, когда он появился из неоткуда и решил, что настал мой черёд познать все прелести походной жизни, и кто бы знал, как мне в тот момент захотелось, чтобы рядом была Яманака. Уж она-то всегда знает, что сказать нашему физруку! Но… Чего нет — того нет. Её как ветром сдуло, когда Шино показал нам жука, размером с тюленя, которого он снял с нашей палатки. Визгу было немерено.

— Хигураши, хорош дурака валять, — буркнул Кисаме, нависнув надо мной большой мрачной тенью, от чего стал казаться ещё больше, чем обычно. — Иди и помоги своему белобрысому красавцу и Гаю-сану набрать хвороста.

После такой красноречивой и вежливой просьбы я и бровью не повела. Помогать Дейдаре? Ага, сейчас. Бегу и падаю.

— А кто-нибудь другой не может им помочь? — не особо надеясь на успех, спросила я. — Мне бы не очень хотелось с этим «красавцем» пересекаться.

Кисаме скрестил на груди руки и нахмурился.

— Так, голубка, я не собираюсь разбираться, что вы там опять не поделили, — сквозь зубы процедил он. — Вы в дикой опасной среде, а не в вашей уютной голубятне, так что хватит прохлаждаться и марш работать.