Любимый цветок фараона (СИ)

Дура, ну чего ты так за него распереживалась? Да любой нормальный человек распереживается! Я что, из железа? Нет, ты из золота, забыла? Не будь ты похожа на эту дебильную статую, он бы с тобой не возился. Ну и пусть. Похожа же! И всяко больше, чем на сестру, с которой общего только фамилия! Значит, это удача… Или мистика, что собственно одно и то же.

— Хочешь, пока Реза спит, я отвезу тебя в отель? Паспорт ведь нашелся.

Сусанна похолодела от предложения Аббаса. А вдруг возьмет и отвезет!

— Нет! — почти выкрикнула она. — Я остаюсь до завтра. — И прочитав в его глазах удивление, тут же добавила: — У Резы день рождения. И я пеку для него торт.

Аббас даже отступил на шаг и руки в карманы сунул, и теперь спортивные штаны смешно оттопырились.

— Реза не отмечает дни рождения.

— В этом году он сделал исключение. Наверное, ради меня…

Суслик, а ты хамить научилась по-английски. Прогресс! Да мне скоро английский родным станет! Я уже на нем, кажется, и думаю! А ругаюсь так уж точно!

— Реза просил разбудить его к завтраку. Как понимаю, он только чай вчера пил…

— Так буди! — Аббас вытащил из кармана руки и махнул в сторону дивана. — Я собственно и искал вас по всему дому, чтобы пригласить к столу.

— Он просил, чтобы это сделала Латифа.

Сусанна сжалась. Это у американцев принято всех называть по имени, а на Востоке как? Еще обидится, что она так фамильярничает. Только поздно, уже ляпнула. Лучше бы имя не запоминала. Но он, кажется, не обиделся.

— Реза решил посекретничать с матерью? — продолжал усмехаться Аббас. — Тоже из-за тебя?

Да, да… Все из-за меня, а то как же! Реза, видно, решил объяснить матери причину праздника. Только бы не говорил мадам Газие правду! Она слез явно не сдержит. Сусанна опустила глаза. Если Реза увидит, что его сакральная статуя валяется…

— Аббас, мы сможем вдвоем поднять ее и отнести в гробницу?

— Зачем?

Ну что за идиот!

— Она не может тут валяться! И еще, — эта мысль пришла нежданно-негаданно. — Ящик с рисунками пуст. А вдруг если статуя не будет больше маячить перед глазами, Реза прекратит рисовать… — Хотелось сказать «меня», но в последний момент Сусанна проглотила слово.

— Ты психологию в школе изучала?

Ну почему эта постоянная усмешка?! Она ведь заботится о его больном брате!

— Бери эту дуру за ноги, а я перехвачу на середине, — неожиданно согласился Аббас. — И не оставляй с ним паспорт. Положи мне в карман.

Фу ты… Кажется, и правда разум остался только у Аббаса. Суслик, ты чего? Неужели все же думаешь, что мистер Атертон нарочно спрятал твой паспорт. Да от сумасшедшего всего можно ожидать!

Сусанна взялась за ноги статуи и сумела поднять аж на уровень живота, потому что статуя теперь почти ничего не весила. Аббас двигался медпенно и осторожно. К счастью дверь из библиотеки вела в гостиную, а вот выходить в коридор пришлось осторожно. Мадам Газия стояла в дверях кухни, наскоро обтирая руки полотенцем. В глазах ее читался дикий ужас, и она с таким жаром затараторила по-арабски, что Сусанна испугалась за рассудок женщины. Но Аббас достаточно грубо и коротко оборвал мать, и та покорно придержала им дверь, но в мастерскую Аббас мать не позвал. Он завалил статую в куст жасмина и, оставив Сусанну придерживать ей голову, бегом спустился вниз и распахнул дверь настежь. Теперь предстояло самое сложное. Не оступиться. Казалось, спуск занял вечность, но вот они уже внутри, около статуи фараона. В пьедестале виднелось углубление — законное место второй статуи.

— Держится, — изрек Аббас, когда они вдвоем осторожно опустили статую в углубление.

Но Сусанне этого показалось мало. Она обхватила ее руками и попыталась раскачать — золотая глыба стояла, как влитая. Тогда она обняла статую фараона

— он тоже не падал.

— Оставайтесь с миром! — отступила от них Сусанна и низко поклонилась.

— Тоже тронулась?

Аббас схватил ее за плечо и попытался развернуть к двери.

— Я хочу снять ожерелье.

И серьги тоже! И, не найдя ларца, Сусанна опустила украшения просто на стол. Сразу стало легче дышать, и она поспешила прочь из гробницы, и, пока Аббас закрывал дверь, уже была наверху.

— Я поднимусь на крышу за одеждой.

Когда она спустилась в шортах и футболке, Аббас уже сидел за столом и подле ее тарелки лежал паспорт.

— Мать решила не будить Резу. Так что мы завтракаем вдвоем?

— А почему мадам Газия не ест с нами?

— Она уже поела. А ты действительно собралась печь торт?

Сусанна кивнула. Аббас тяжело вздохнул и крикнул матери, наверное, поторопиться. Сусанна уставилась в скатерть. А что если Реза разозлится на них за самоуправство со статуей? Так не хотелось портить мистеру Атертону его первый день рождения. Решение казалось теперь слишком спонтанным — что это она раскомандовалась в чужом доме… Только вздыхать поздно. Авось обойдется. И он всегда может притащить статую обратно.