Любимый цветок фараона

Сусанна боялась глядеть ему в лицо, потому смотрела на пальцы, катающие по столу вилку, но и они нагоняли жуткие мысли, и даже нога на его коленях начала подергиваться. Наверное, если бы он покупал ее, то дал бы взглянуть хотя бы на цену в меню, чтобы она знала, сколько стоит в его глазах. Или он посчитал, что достаточно оценить качество публики. Ничего, Суслик, ты утрешь ему нос. Нога отдохнет, пусть и у него на коленях, и ты добежишь до отеля, как спринтер. Главное, не пить. И ничего, Суслик, что на тебя все пялятся. Уж лучше из-за ноги, чем из-за придурошного крика в музее!

Сусанна уставилась на пустую сцену в центре террасы, надеясь, что на ней так и не появятся танцовщицы. Не хотелось, чтобы он стал сравнивать ее с ними, и тут уж, право, без разницы, в чью пользу будет сравнение. Она одевалась в музей, а не на свидание. И, кажется, даже толком не расчесала волосы! Но для него это не имело значения.

Вода в реке начала темнеть. Терраса наполнялась народом, и из-за голосов посетителей еще недавно громкая музыка стала совсем тихой, или под пристальным взглядом каирца Сусанна просто перестала различать звуки. Мысли о "другом месте" будоражили не только мозг, но именно мозг пытался сообразить, как поставить крест на этом небезопасном знакомстве. Пока отель находится в пешей доступности, надо извиниться и уйти. Если он затащит ее в машину, все пропало.

На тарелке, которую официант с улыбкой придвинул Сусанне, в оранжевой смеси выделялись бугорки зеленого горошка и вздутости белка. О, боже! Почему она раньше ничего не читала о кухне Магриба! Как это можно съесть?! Подняв глаза на Резу, вилка которого уже погрузилась в содержимое тарелки, она поняла, что все же можно, вооружившись столовыми приборами.

— Это оджа с зеленым горошком, — сообщил он.

Сусанна благодарно улыбнулась — будто его объяснения что-то дали! Однако блюдо оказалось довольно вкусным, если не считать остроты. Сусанна вдруг поняла, что ненавидит перец. Но на сегодня это ее единственная еда, и если запить все водой, то она не воспламенится изнутри. Суслик, что ты несешь…

— Возьми мою воду!

Сусанна подняла голову от тарелки и поняла, что на дне ее стакана осталось всего две капли, а его стакан был едва тронут. Нет, в ней не взыграла брезгливость. Ей не понравился взгляд — будто каирец испытывал ее — прикоснется ли она губами к стеклу, которого касались его губы… Она прикоснется! Ей плевать! Обратный отсчет последних минут уже пошел! И тут фоновая музыка изменилась, если ее вообще можно было расслышать за аплодисментами. Зато разговоры сразу смолкли.

Знойная восточная красавица, сошедшая со страниц "Тысячи и одной ночи", под ровный звон бубнов начала проделывать невероятные телодвижения. Сусанна непроизвольно передернула плечами — и возможно не только ими. Музыка и два стакана воды заставляли ерзать в кресле. Она принялась шарить взглядом по ресторанчику в поисках заветного знака, но заметила лишь яркую итальянку, появившуюся из дальнего темного угла. Скорее всего туалет следует искать именно там. Сусанна дернула ногу и только тогда обнаружила, что одна за столиком. Неужто она так увлеклась танцем, что Реза смог не только незаметно исчезнуть, но и аккуратно переложить ее ногу на соседний стул, где лежала дурацкая сумка.

— Становится холодно.

Голос раздался за спиной, и тут же на плечи Сусанны лег теплый плед. Она подскочила, чуть не опрокинув пустой стакан. Реза поймал падающий плед.

— Я не хотел тебя напугать.

— Извините, сэр, — Сусанна выдохнула и решила, что садиться за стол уже не стоит. — Мне надо в туалет.

Реза указал на тот самый темный угол и сложил в руках плед, будто собирался дожидаться ее возвращения стоя. Она не ограничилась мытьем рук, поняв, что дезодорант не выдержал мумий. Хорошо еще она выбрала кофту без рукавов. Теперь пригладить волосы и четко сказать заготовленную фразу. За дверью туалета гремели аплодисменты, и в проходе она столкнулась со звенящей монетами танцовщицей. На смену ей шла другая. Конвейер!

— Можем идти, — Реза продолжал стоять у столика, словно хищник, боящийся упустить жертву. Плед снова укрыл плечи Сусанны. Откуда он его взял? — Я заплатил за него. Теперь он твой, — ответил каирец на прочитанный в ее глазах вопрос.

Сусанна глянула на лежащие на столе деньги, но по количеству купюр не смогла оценить цену ужина. Быть может, он в иные места просто не ходит…

— Я хотела бы теперь вернуться в отель, — под его взглядом язык переставал слушаться, и она, как заика, набирала воздух после каждого слова.

— Выпьем чая, и я отвезу тебя в отель. Это не возьмет много времени. Моя машина за углом.

И он крепко сжал ее руку. Суслик, вырывайся сейчас, когда вокруг европейцы! Только язык прилип к гортани, но глаза, они говорили на понятном всем языке.

— Послушай, девочка, — Реза почти нагнулся к ее лицу, чтобы их никто не слышал.