Любимых не выбирают

В приемную вбежала, запыхавшись, и с разочарованием посмотрела на пустой письменный стол, за которым в прошлый раз сидела Ферна. Но магические кристаллы горели, да и здесь было не заперто, из чего я сделала вывод, что ректор все еще у себя. Эта мысль заставила сердце пропустить удар. Даже не знаю, хотела ли я, чтобы Ирмерий вышел из кабинета и увидел меня. С одной стороны – безумно хотела, с другой – боялась, как он может трактовать мой приход. Вдруг подумает, что я его преследую. Конечно, можно сказать правду – что я здесь из-за писем, но что если воспримет это, как предлог?

Я чуть ли не крадучись подошла к столу секретаря и положила на него стопку писем. Как назло, руки так затряслись от волнения, что я сдвинула принадлежности для письма. Они с гулким стуком свалились на пол. Замерла, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью кабинета ректора. Услышал или нет? Ничего не уловив, поспешно кинулась собирать с пола рассыпавшиеся предметы.

– Адептка Тиррен? – послышался за спиной напряженный голос.

Проклятье! И как он сумел подобраться так незаметно?! Я медленно разогнулась, положила на стол то, что успела поднять, и повернулась к ректору. Его глаза сверкали так ярко, что я не могла отвести от них взгляда.

– Что вы здесь делаете? – спросил он. – Вам снова нужна моя помощь? – показалось, или в голосе прозвучали нотки надежды? Нет, бред, мне показалось!

– Письма, – прохрипела я и поспешила откашляться.

– Какие письма? – он продолжал смотреть, не отрываясь, я же все глубже тонула в дивных сине-зеленых омутах.

– Я работаю на почте. Меня попросили передать письма для Академии, – объясняла, толком не задумываясь над смыслом произносимых слов. Все, о чем могла думать – как же сильно хочется снова ощутить прикосновение его рук и губ.

К моему разочарованию, он отвел взгляд и сухо проговорил:

– Оставьте на столе.

С этими словами двинулся обратно в кабинет, но у самой двери замер, словно не решаясь сделать последний шаг. Его руки сжались в кулаки, спина заметно напряглась. Что с ним такое? Задать вопрос я, конечно, не осмелилась. Стояла и тяжело дышала, тоже не в силах просто уйти. Ирмерий развернулся и глухо проговорил:

– Что-нибудь еще, адептка Тиррен?

– Н-нет, – я замотала головой и продолжала стоять, хоть и чувствовала себя полной идиоткой. Ноги отказывались повиноваться.

– Уйдите, – выдавил ректор, его лицо дернулось.

Вздрогнув, я, наконец, опомнилась. О, Тараш, представляю, что он сейчас обо мне думает! Пробормотав что-то на прощанье, ринулась к двери, спиной ощущая сверлящий взгляд.

Бежала так, словно мне в спину орал Обаяшка и угрожал дополнительными пятью кругами. Остановилась только, когда передо мной выросло общежитие и фигура Шейна Лоннерса, зачем-то прохаживающегося у входа. Фонари заливали его приглушенным желтоватым светом, придавая облику нечто жуткое.

Сцепив зубы, сделала вид, что не заметила Шейна, хоть и догадывалась, что ждет он именно меня. Двинулась к ступеням, умоляя Тараш избавить от нового потрясения. На сегодня их вполне достаточно!

– Летти! – раздался громкий окрик, а потом меня схватили за руку и потянули обратно.

– Чего тебе, Шейн? – процедила я, обратив на него недовольный взгляд. – Слушай, я сегодня очень устала. Можно, обойдемся без очередных твоих притязаний?

– Ты специально меня злишь? – он поджал губы.

– Нет. Но если это заставит тебя оставить меня в покое, тогда считай как угодно.

– Видно, вчерашний вечер ничему тебя не научил, – прищурился парень. – Думаешь, Кайла – самое страшное, что может с тобой произойти?

– Ты мне угрожаешь? – внутри поднималась злость, смешанная с раздражением. Как же он достал!

– Но ведь по-хорошему ты понимать не хочешь.

Шейн обхватил меня за талию и притянул к себе. Его губы оказались в опасной близости от моих, и я невольно дернулась. Сама мысль о том, что он своим поцелуем осквернит тот, другой, что стал самым дорогим моим воспоминанием, была невыносима.

– Тоже изобьешь? – прошипела я. – Слышала, ты такое любишь с девушками проделывать. Это тебя возбуждает?

Его руки на моей талии сжались еще сильнее, почти до боли. Уловив мой судорожный вздох, он проговорил с неожиданной мягкостью:

– Сам себе удивляюсь, но с тобой не возбуждает. Мне неприятно было смотреть, как Кайла вчера тебя разделывала.

– Ну, конечно, когда разделываешь сам, совсем другие ощущения? – с сарказмом заметила я. Ну вот зачем это делаю? Зачем злю его? Может, просто надоело чувствовать себя безропотной жертвой... Тем не менее, сейчас легче выдержать его гнев, чем допустить, чтобы и дальше обнимал.

Продолжая одной рукой удерживать за талию, Шейн схватил меня сзади за шею. С силой сжал пальцами, заставив вскрикнуть.

– Прости, – тут же выдохнул в ухо, ослабляя хватку. – И отвечая на твой вопрос: не знаю, что ты со мной сделала, но мне неприятно причинять тебе боль. Ты не похожа на тех, с кем я привык общаться.

– Тогда просто отпусти, – тихо попросила я. – Оставь меня в покое.

– Послушай, зачем все усложнять? – он нахмурился. – Тебе нужна защита, это очевидно.