Любимых не выбирают

Похоже, уходить он передумал. Вместо этого, напротив, сократил разделяющее нас расстояние всего за несколько стремительных шагов. Когда он оказался в опасной близости от меня, моя бедная голова закружилась так, что я едва на ногах устояла. Пришлось судорожно нащупать сзади дверь и ухватиться за ручку. О, Тараш, надеюсь, ректор не слышит, что за колокольный звон устроило сейчас мое сердце! Ощущала исходящий от него тонкий свежий запах дорогого парфюма и едва уловимый его собственный, и от этого по телу будто огненная лава проносилась. С трудом удерживала безумное желание оказаться еще ближе, прижаться щекой к груди мужчины, чтобы поглубже вдохнуть этот безумно приятный аромат.

— Все в порядке? — снова заговорил Ирмерий, и почему-то его голос тоже прозвучал хрипло.

— Я… я просто… — попыталась ответить, но горло будто сдавило спазмом.

— Выглядите усталой, — глухо сказал он, вдруг оказавшись на расстоянии вытянутой руки.

Только то, что ректор подхватил меня, удержало от того, чтобы не грохнуться на пол. Я была совершенно деморализована, жадно хватая ртом воздух и пытаясь привести в порядок тот хаос, что творился внутри от близости самого желанного мужчины на свете. — Вам и правда плохо, — в его голосе снова послышалось беспокойство.

Осторожно придерживая за талию, он отодвинул меня от двери и подергал ручку.

— Где же носит магистра Дондера? — с неудовольствием сказал ректор.

Мне же было в этот момент абсолютно плевать и на Дондера и вообще на все. Я получила возможность положить голову на плечо Ирмерия и практически повиснуть на его руках. И у меня даже оправдание есть — накатившая слабость. По крайней мере, пусть он так думает. Что мне настолько плохо, что я позабыла о разнице в положении и воспользовалась его помощью. Ректор провел ладонью поверх замка, что-то пробормотал, и послышался негромкий щелчок. Дверь распахнулась, открывая проход в просторное помещение, уставленное койками и различными медицинскими приспособлениями. Наверное, у ректора есть допуск ко всем помещениям, — мелькнула отстраненная мысль. Но сейчас меня вообще мало интересовало что-либо еще, кроме того, что я чувствую, как бьется его сердце рядом с моим собственным. И бьется почему-то не менее прерывисто, чем мое. Так, я не должна делать из этого каких-либо выводов, иначе потом почувствую себя совсем глупо! Скорее всего, Ирмерий просто обеспокоен состоянием здоровья студентки, нежданно-негаданно упавшей в его объятия около лазарета. И сейчас размышляет, что же ему делать со мной и на кого сплавить.

Когда ректор подхватил меня на руки и занес внутрь, я охнула от неожиданности. Он тут же вгляделся в мое лицо, и в этот раз я поняла, что беспокойство в его глазах не почудилось.

— Вам больно? — спросил ректор срывающимся голосом.

— Н-нет, все в порядке, — окончательно смутилась я, чувствуя себя преступницей. Он такой добрый, такой внимательный даже к такому ничтожному объекту, как я, а я пользуюсь этим. — Пожалуйста, просто оставьте меня здесь, — попросила, желая провалиться сквозь землю. Если Ирмерий поймет, что со мной ничего серьезного, то что подумает о том, что произошло? — Я подожду магистра Дондера и он…

— Осмелюсь заметить, что я тоже немного разбираюсь в целительстве, — неожиданно мягко сказал он и одарил улыбкой, от которой мое сердце снова устроило бег с препятствиями.

И я сдалась. Будь что будет, но я ни за что добровольно не откажусь от возможности еще хоть немного искупаться в лучах его внимания! Ирмерий осторожно положил меня на одну из коек и сел рядом.

— Так, теперь постарайтесь просто расслабиться, — заговорил он спокойным и уверенным голосом, напомнившим мне мастера Мирна. Расслабиться? Три раза ха. Как я могу расслабиться рядом с ним, если все тело сейчас больше напоминает напряженную пружину? А еще накатывают такие дикие и несвойственные мне желания, что хочется отхлестать себя по щекам, чтобы опомнилась. О, Тараш, ну почему меня так тянет к этому мужчине?! Наваждение какое-то! Но я честно сделала, что могла, чтобы выполнить его требование. Конечно, проще было бы сделать это, если бы отвела глаза. Но это казалось выше моих сил. Я не могла оторвать взгляда от одухотворенного смугловатого лица, на котором невыносимо ярко сияли самые удивительные глаза в мире. А эти мягко-очерченные губы, при одной мысли о которых сносило крышу! Так, нужно успокоиться. Срочно. Пока я окончательно не опозорилась.

Ирмерий стал водить над моим телом руками, лицо его стало напряженным и сосредоточенным. Наверное, пытался понять, что со мной такое, и даже не подозревал, как сильно мне хочется, чтобы он коснулся напрямую, провел ладонями по коже… О, Тараш, я не должна об этом думать!

— Мышцы сильно перетружены, — наконец, раздался голос Ирмерия. — Переутомление. И почему-то сердцебиение чересчур частое.

При последних словах я залилась краской.

— Но ничего серьезного, к счастью. Сейчас я сниму боль в мышцах и приведу вас в норму.

И все будет в порядке.

— С-спасибо, — только и смогла выдавить.