Любишь ли ты меня?

– А ничего, что я здесь? Твои родители… они не будут против?..

Я перестала без толку слоняться по гостиной и села в кресло.

– Ладно, скажу честно. Они тоже уехали. Странное совпадение.

Севка встал с дивана и принялся внимательно разглядывать книги, я бы даже сказала, с восторженным интересом. Наша гостиная похожа на библиотеку, все так говорят, потому что одну стену почти полностью занимают полки с книгами от пола до потолка. Причем вся классика стоит на верхних полках, вечно приходится взбираться туда по шатким табуреткам, чувствуешь себя при этом не иначе как альпинистом, того и гляди, грохнешься и шею свернешь.

С некоторым удивлением я заметила, насколько осмысленным взглядом Севка изучает книги. Именно изучает. Ведь их обычно рассматривают на почтительном расстоянии не более пары секунд, как экспонаты в музее. Но Севка будто попал в книжный магазин с кредитной карточкой в кармане. Он водил носом вдоль полок с горящими глазами, то и дело, издавая радостные вопли. Пожалуй, единственный человек в этом мире, который был так же безумно счастлив при виде книг, это мой папа лет двадцать назад, когда ему удавалось чудом достать томик Бродского или Мандельштама.

Севка, ничуть не смущаясь, вытаскивал то одну книгу, то другую, и явно весьма сожалел, что не может добраться до верхних полок.

– Моя любимая книга ''Над пропастью во ржи'' Сэлинджера. Ты читала? Я наверно раз десять перечитал.

Конечно, я читала Сэлинджера.

– Слушай, а ты читала ''Тайный дневник Адриана Моула''?

– Что? – удивилась я.

– Классная вещь, одной английской писательницы, Сью Таунсенд. Я случайно в магазине наткнулся. Супер! Хочешь, дам почитать? Умереть со смеху можно…

Смешно, никогда не встречала человека, который любит читать, который вообще что-то читает.

– А ты любишь стихи? Я люблю… У вас тут весь Серебряный век! Класс!

Он все-таки добрался до Блока.

– ''Будет день, словно миг веселья. Мы забудем все имена, – бормотал Севка в полголоса, будто сам себе. – Ты сама придешь в мою келью и разбудишь меня ото сна…''

На мгновение мне показалось, что Севка сошел с ума. Он прекрасно знал стихи наизусть.

– Мне нравится Есенин, – сказала я, – и Пушкин.

– А еще Лермонтов… ''Как тяжко жизни сей оковы нам в одиночестве влачить…''

– ''Делить веселье все готовы, никто не хочет грусть делить,'' – закончила я. – Жизнь – это пустая и глупая шутка. Правдиво сказано.

– ''Вы помните, вы все, конечно, помните, как я стоял, приблизившись к стене. Взволнованно ходили вы по комнате и что-то резкое в лицо бросали мне. Вы говорили, нам пора расстаться…''

Он стоял у окна вполоборота ко мне и тихо читал наизусть. Он знал все стихотворение от начала до конца и ни разу не сбился, хотя оно довольно длинное. И мне вдруг показалось, что это уже было когда-то раньше…

Сергей Есенин ''Письмо к женщине''. Я помню, он читал его в седьмом классе. Нам тогда задали выучить любое стихотворение. Наша тогдашняя литераторша чуть с ума не сошла, когда Севка начал рассказывать. Она сидела в оцепенении, как статуя, выпучив глаза, и не могла понять, откуда ему известен материал одиннадцатого класса. Должно быть, она ждала, что он вот-вот собьется и остановится. Но он рассказал все до конца. Это было… удивительно…

Я помню, Севка лучше всех в классе читал стихи, потому что для него это не просто слова, которые нужно зазубрить на оценку. Он любил стихи. Так бывает, когда в театре погаснет свет и остается только луч на сцене, а Севка стоит в этом луче совсем один, и в тишине раздается его голос.

– Я люблю смотреть, как падает снег, – сказал Севка, глядя в окно. – ''…Только белых мокрых комьев быстрый промельк маховой, только крыши, снег и кроме крыш и снега – никого…''

Снежинки кружились в свете фонарей, как на сказочной картинке, а я подумала, что только влюбленные читают стихи без всякой причины. С чего это я взяла?.. Должно быть, слышала где-то…

– Ты же голодный, хочешь, я что-нибудь приготовлю? Просто, когда я дома одна, то ничего не готовлю…

– Спасибо, я не хочу есть…

– Ну, я все-таки сделаю бутерброды на всякий случай. Если захочешь, поешь. Видимо тебе придется остаться здесь до завтра. Я постелю тебе на диване, – я достала белье и принялась стелить постель. – Можешь включить телевизор, только не очень громко. Где ванная, ты знаешь, туалет дальше по коридору, не перепутай с кладовкой. Если захочешь пить, на кухне в кувшине чистая вода. Бери, что хочешь, чувствуй себя как дома. А я пойду спать, ужасно устала, голова трещит…