Любишь меня? Люби мою собаку! (СИ)

Вот и кинулся Салли в шотландские горы искать пещерку, пообъемистей да поглубже. Нашел. Убедил Годрика, Пенни и Кандиду в том, что в подземельях будет жить сам, и вот четверка основателей заложила первый камень в основание будущего замка. Свои апартаменты Салли шлифовал с любовью и скрупулезностью, зная, что в этом месте после его ухода за Грань останется жить его обожаемый балиониск-василиск… Колонны нижней пещеры украсились изваяниями змей, в полу появились два бассейна с неиссякаемыми тогда источниками, в стенах замка были проложены и проведены наружу несколько тайных ходов. Жизнь Салли подошла уже к зениту, когда он, наконец, смог утереть пот с лысеющего лба — все, его красавец обеспечен постоянным жильем! И последний штрих — статуя себя самого, на память змейчику… который к тому времени вымахал до семи метров и отзывался на кличку Балрейн, имя, составленное из двух слов — начала его названия вида и фамилии его первого хозяина.

Перед самой смертью Салазара Слизерина открылась ещё одна необычная способность балиониска: он мог питаться темной магией. Это выяснилось совершенно случайно… В руки Годрику попал странный портрет, который выкачивал энергию из окружающих, ни дать ни взять портрет Дориана Грея… Вот только до рождения Оскара Уайльда было как минимум пятьсот лет и о Дориане никто не слышал. Короче, некая темная сущность, сидящая в портрете, переселилась в Годрика и захватила власть над его телом.

Годрик начал чудить, наколдовывать всякие неприятные вещи и вообще вел себя как полный придурок. Кандида, Пенни и Салли заподозрили, что Годрик кем-то одержим, и начали свои первые попытки экзорцизма, первые в истории попытки изгнания дьявола. В качестве ритуального зала подошли подземные апартаменты Салли. Сюда-то и принесли связанного Годрика и накрытый полотнищем портрет некромага. Расчертили пентаграммы, расставили по углам её зажженные свечи, всё чин по чину, приступили к ритуалу изгнания… но тут созданный шум привлек внимание Балрейна, приполз он из логова, покрутился вокруг, да и вцепился в портрет, прокусил промасленный холст и давай трепать картину, как Тузик грелку. Раздался дикий крик боли, причем доносился он из двух источников — изо рта Годрика и… из портрета, при этом нарисованный мужик орал так, словно его убивают.

Так был обнаружен и уничтожен первый в мире магии крестраж. Потом его изучат, обследуют и, к сожалению, опишут. И попадет та темная книжка о наитемнейшей магии неоднократно во многие руки некоторых неумных идиотов, которые соблазнятся чудом бессмертия и возжелают настрогать крестражей. Герпий Злостный был уже известен, этот из портрета остался безымянным, а в будущем ещё двое попробуют воспользоваться этим темным даром, один из них, очевидно, Дориан Грей, а второй — небезызвестный нам Том Реддл. В той книжечке, кстати, чернилами по желтому пергаменту четко и внятно написано: больше одного раза душу раскалывать нельзя! Но Том, наверное, плохо учил английский язык или страдал редкой формой дислексии, иначе читал бы повнимательнее…

Воздух всколыхнулся, потревоженный маленькой серой крысой, это была молоденькая самочка, которая только-только покинула общую нору и впервые отправилась познавать огромный мир. Легкий ветерок, поднятый её движением, чуть взвеял завесу застоялой вони, отчего та стала сильнее, крыса замерла, настороженно принюхиваясь — пахло всё тем же, стоячей водой, плесенью и рептилией, последнюю она не могла видеть по причине мелкого размера, а между тем за ней наблюдали два огромных золотисто-желтых глаза. Не уловив вокруг себя ничего такого опасного, крыса прошмыгнула дальше и, держась возле стены, проскакала в один из тайных проходов. Балрейн проводил взглядом маленькую гостью и прикрыл веки — регенерация почти завершилась, и его глаза, смертоносное орудие, почти полностью восстановились, ещё месяц-другой, и можно контролировать их, переключать зрение с простого на убийственное и наоборот. Высунув кончик раздвоенного языка, древний змей попробовал на вкус окружающий воздух, ничего вкусного… язык коснулся нового клыка, выросшего на месте того, выломанного мальчишкой.