Любишь меня? Люби мою собаку! (СИ)

Прочтя письмо, Сириус горестно задумался. Судя по всему, Гарри избегает говорить ему о своих неприятностях, не желая его беспокоить, но в письме вольно или случайно проскользнула пара тревожных моментов. Во-первых, мальчик скучает по нему, об этом он прямо говорит — «жаль, что мы расстались». А во-вторых, Гарри голодает. Они все сидят на кроличьей диете. А он ведь и так тощенький и не стал бы жаловаться на диету, если б не голодал. Проклятье! Что же делать-то?! Тоскующий маг заметался по комнате, подобно льву в клетке и вцепившись в черные кудри. Белая сова настороженно следила за его передвижениями, готовая драпать в случае опасности, кто их знает, волшебников, вдруг накинется… А Сириус в своих метаниях поймал мысль, которая ему очень понравилась. Успокоившись и сев на кровать, он позвал Кикимера. Его пришлось долго ждать, прежде чем он вполз в комнату, похоже от старости он уже не мог трансгрессировать, как в былые годы. Сириус проглотил комок в горле и затолкал подальше все чувства, пока они не переросли в жалость и сожаление. Нарочито бодро спросил:

— Кикимер, а в доме не найдется какая-нибудь палочка для меня?

Кикимер честно задумался, глядя в потолок вечно слезящимися глазами, потом кивнул, прошаркал к письменному столу, открыл дверцу тумбы, выдвинул ящик и, покопавшись, принес хозяину… карандаш. Простой графитный карандаш. Палочка, ага… пишущая. Сириус вынужденно и терпеливо уточнил:

— А волшебная палочка есть?

Старый эльф снова задумался, кивнул и негромко пробормотал:

— Есть одна палочка. Кикимер сейчас принесет её господину.

И ушаркал за дверь. Сириус со всей возможной кротостью приготовился к долгому ожиданию, но Кикимер вернулся буквально через минуту и подал ему в руки палочку из темного дерева. Сириус растерянно заморгал, узнав инструмент Регулуса. Кикимер принес ему волшебную палочку погибшего брата, какая горькая ирония — Звездный Лев давно умер, а палочка его до сих пор жива… Глубоко вздохнув, он взял её и взмахнул, вызывая в памяти шарик света. Тихо шепнул:

— Люмос…

На кончике старой бесхозной палочки загорелся неяркий огонек. Она работала, плохо, с натугой, но работала. Сириус кивнул — ну что ж, для его целей она вполне сгодится. Напрочь забыв о сове, он вышел из комнаты и спустился в прихожую, толкнул парадную дверь и вышел…

Чтобы спуститься с крыльца собакой. Поняв, что идет на четырёх лапах, Сириус неуверенно замер — что за… Попытался превратиться, но ничего не вышло, лапы так и остались лапами. Черный волкодав уселся на тощий зад и озадаченно почесал задней ногой за ухом. Пришлось вернуться в дом, и в коридоре он снова смог стать человеком. Подозрительно оглядел свои руки, палочку Регулуса и осторожно позвал Кикимера. Тот долго спускался из спальни, с черепашьей скоростью сползая по лестницам. Доковылял до хозяина, вопросительно квакнул:

— Да, господин?

— Эта палочка исправна? — подозрительно осведомился Сириус.

— Исправна, господин.

Сириус опять шагнул за порог, а едва его нога коснулась брусчатки — снова против воли стал собакой. Вернулся в дом, навис над эльфом, кипя праведным гневом:

— Ты это видел? Что всё это значит? Почему я не могу выйти из дома по-человечески?!

Кикимер виновато съежился и медленно перевел остекленевшие глаза на портрет, висящий в центре коридора. Сириус проследил за его взглядом и судорожно сглотнул — всё ясно, какая-то посмертная воля матери сыграла с ним дурную шутку…

========== Часть третья. Гость на Гриммо ==========

После нескольких попыток Сириус убедился, что из дома он может выйти только в образе черной собаки. Подумав, он решил попробовать покинуть дом, не касаясь земли ногами. Для этой цели он выволок из подвала гиппогрифа, оседлал и, толкнувшись корпусом, заставил того слететь с крыльца. И едва не убился насмерть, съехав со скользкой спины — собаки, знаете ли, не очень хорошие наездники…

Кикимер поймал гиппогрифа за волочащуюся по земле цепь и скорбно смотрел, как ползет домой пёс, хромая на все лапы. Превратившись на пороге, кряхтя и охая, Сириус, держась за отбитые бока, проковылял на кухню и со стонами опустился на стул. И зло, истерично зарыдал. Вот делать его матушке больше нечего, кроме как смеяться над ним из могилы. Гарри нужна помощь, а он из дома выйти не может, чтобы крестнику помочь! Кикимер отвел Клювокрыла обратно в подвал, вернулся в кухню и, немного повозившись, поставил перед хозяином полную кружку горячего чая, заваренного с травами, чей аромат благотворно влиял на расстроенные нервы. Отпив первый глоток и грея об кружку руки, Сириус начал горько жаловаться:

— Нет, ты скажи мне, вот что ей надо? Ради чего она заперла меня в доме? Я же должен идти к Гарри, а она не пускает. Что же мне, в собачьем виде к нему пойти? Да? А как мне с ним объясниться? Гавканьем? Не уверен, что Гарри поймет собачий язык!

— Напишите записку, господин. Гарри прочитает и подумает, как помочь господину, — робко предложил Кикимер.