Любишь снежных королей

– Главное условие – развлекаться и получать от жизни удовольствие. Думаю, мы справимся. Давай испечем твой фирменный пирог, Маш? Должна же я когда-нибудь этому научиться! Или можно сходить куда-нибудь, какие сейчас выставки идут? Или, знаешь, давай устроим дискотеку, как в школьные времена? Достанем новогодние лампочки и попрыгаем под старые хиты. Отведем душу, как говорится.

– Вау! Давай! – кажется, теперь моя Машка пищит уже от восторга.

Да я волшебница. И почему с Айсбергом у меня так не получается? Ведь, кажется, это так просто.

Утром ближайшей субботы мы с подругой уже сидим у меня, вперившись друг в дружку еще не накрашенными глазами. После третьей чашки кофе, пробегаемся по всем телеканалам. Так ничем и не заинтересовавшись, идем убирать наши телефоны. По дороге

видим листок-напоминалку, на котором я еще вчера вывела фломастером «Собаку ожидания на цепь!» Листок красуется на самом видном месте – направляясь к холодильнику, его не обойдешь. Увидев его, Машка ошарашено спрашивает:

– Ксюш, ты что – собаку решила завести? А я-то удивляюсь, почему ты наотрез отказываешься ото всех котиков. Теперь ясно…

– Не собираюсь я никого заводить! Это слова из одной басни.

Так что, «собака ожидания» на своем месте, и я не отступлю от своих планов. И Машку постараюсь удержать от этого. Ничего, если ей придется поскучать. Ничего, что Майкл изревнуется, ему полезно. А то, по-моему, он вообще не догадывается, что это такое. Разве это нормально?

Я запираю телефоны ящик и прячу ключ подальше.

– А если что-то важное? – волнуется Машка.

Я молча указываю на свой пластмассовый телефонный аппарат. У меня же работает городской телефон. И если кому-то будет нужно, позвонят на него. Айсберг, кстати, никогда не спрашивал у меня этот номер. Так что он вряд ли позвонит. Майкл? Этот, конечно, тоже его не знает. Но… может вспомнить мой адрес, если постарается. И сообразить, что Машка у меня, тоже может. А телефон узнать по адресу в наше время не проблема. Конечно, все это потребует от него известных усилий, а он этого не любит. Так что действовать, скорее всего, начнет только, если сильно разволнуется. А волнуются обычно не из-за клуш вроде моей подружки. Когда же она наконец поймет все то, что осенило меня?

– Слушай, Маш, если вот так просто сидеть в ожидании, мы с ума сойдем.

– Предлагаешь начать печь пирог? Ладно, доставай все, что нужно – продукты, посуду.

Что-что, а пироги мы всегда готовы печь.

– Нет, – качаю я головой. – Как говорил Карлсон, не в пирогах счастье.

– Путаешь, Ксюш. Это был не Карлсон, – улыбается Машка.

– Не буду спорить, – я поднимаю руки, – в библиотеке работаешь ты, а не я.

– В научной      библиотеке…

Время летело за шутками-прибаутками почти незаметно. Облака плавно проплывали по небу, под моим окном задумчиво шелестели деревья, все было тихо. Мы изучили пару мастер-классов по макияжу. В конце я размалевала Машку, как хорошего клоуна. Она, увидев результаты моих трудов, тоже хотела попробовать, но не догнала меня. Потом мы перешли к изучению стрип-пластики – в общем, ни минуты у нас не пропало даром. К вечеру мы здорово устали и расходились безо всякого сожаления, что ни один из кавалеров нам так о себе и не напомнил. Когда Машка уже обувала свои ботильоны, она снова увидела мою надпись про собаку на цепи.

– Так что это за басня? Мне интересно, никогда о такой не слышала. Скажи, как она называется, я найду и почитаю.

Пришлось в ответ скромно пожать плечами.

– Я точно не знаю. Мне наш маэстро сказал эти слова, как напутствие. А они мне почему-то понравились и запали в душу.

– Слушай, я ведь все собиралась тебя расспросить, какой он в жизни, наш Максим. И как-то отвлеклась.

Подруга, похоже, искренне жалеет, что я так и не рассказала ничего о нашем гуру. И даже смотрит на меня с легкой обидой. Ничего, завтра расскажу, конечно, если опять не забудем. Любопытно, а завтра мы с Машкой снова будем водить хороводы, как в школьные времена? Или она же помчится к своему Майклу и оставит меня в одиночестве? Не хотелось бы, с ней вообще-то очень хорошо.

Утром воскресенья мы с Машуней пьем кофе в гораздо более непринужденной обстановке, чем накануне, когда только готовились стать гордыми и неприступными. Обмен новостями не отнимает у нас много времени. Мой телефон лежал рядом всю ночь и молчал.

– А мне на домашний телефон звонил Майкл, – радостно рапортует моя подруга.

«Странно, – думаю я. – Почему же ты сейчас здесь, а не нежишься в его объятиях? Наверно, у этой истории есть продолжение».

– Майкл говорил с моей мамой. Сказал, что не дозвонился мне по сотовому и просит передать, что ему еще придется задержаться на работе. Так что сегодня я опять свободна.

«Конечно, – думаю я не без иронии. – Майкл ведь у нас ценный работник! Охраняет некого авторитета или, может, какого-то начинающего политика. В его туманных речах черт ногу сломит, не то, что Машка. Поэтому я, как говорится, за что купила, за то и продаю. То же мне, Кевин Костнер в роли телохранителя. Не верю, как сказал бы Станисла…»