Любить брата мужа

— Нормально, — как можно убедительнее соврала я. А на деле чувствовала себя паршиво уже третий день. — Дима не звонил, не писал?

При упоминании брата Олег словно поменялся. Сейчас эмоции не выражали никакого оптимизма, как это было обычно. Он смотрел на меня с какой-то жалостью и сочувствием, от чего сердце снова тревожно забилось в груди.

— Яся, — медленно подойдя ко мне, он нежно взял меня за руку, чуть сжав ладонь. — Будет лучше, если ты узнаешь это от меня… Дима... Он… Яра, Димы больше нет…

Несколько минут я молча смотрела на Олега, пытаясь понять смысл услышанного.

"Димы больше нет" — эхом в голове раздались его слова.

Отрицательно покачав головой, я отстранилась от него. Дышать стало тяжело, а грудную клетку словно сжали тисками.

— Нет, — тяжело дыша проговорила я, стараясь выровнять сбившееся дыхание. — Нет, этого просто не может быть. Олег, не говори глупости. Дима скоро вернётся, мы с ним поженимся, у нас будет ребенок. Этого просто не может быть.

Не желая больше слушать этот бред, я молча направилась к себе в комнату. Ноги подкашивались, глаза застилало пеленой слез. Мне казалось, что с каждой секундой пространство этого дома сужается. Дышать нечем, словно я получила удар под дых.

В памяти снова всплыл наш последний разговор с Димой, который был наполнен нежностью и любовью. Наш самый тёплый и сокровенный разговор.

Затуманенный взгляд упал на нашу совместную с ним фотографию. Нет. Я не верю. Дима не мог погибнуть. Не мог…

Я не сразу замечаю появившегося в моей спальне Олега, который испуганно с нескрываемой тревогой смотрит на меня.

— Яра, милая, послушай… — сделав шаг ко мне, проговорил он.

— Нет! — тяжело дыша крикнула я, чувствуя, как начинают трястись руки и подкашиваться ноги. — Ты врешь! Я тебе не верю, слышишь?! Не верю! Дима жив!

Не в силах больше стоять, я упала на колени, позволяя себе разрыдаться.

Нет… Этого не может быть. Это какая-то чертова ошибка или страшный сон. Я сейчас проснусь, а Дима рядом, обнимет, поцелует, снова как и прежде прошепчет мне слова любви, которые шептал каждое утро.

Олег лишь медленно опускается рядом и крепко прижимает меня к себе. Гладит волосы, целует в макушку. А я плачу, кричу, бью его, говоря, что он мне лжет, что Дима жив и скоро вернётся ко мне и нашему ребенку.

***

Следующие несколько дней были похожи на настоящий ад. Олег и родители занимались подготовкой похорон, а я была словно в каком-то тумане. Словно я снова со стороны наблюдаю съёмки какого-то ужасного фильма, а все это происходит не со мной.

— Доченька, поешь, пожалуйста, — умоляюще проговорила мама, осторожно присаживаясь рядом со мной на кровать.

Я отрицательно покачала головой, глядя в одну точку.

Сколько я так уже лежу? Сколько часов? Сколько дней? Я сейчас напоминаю себе растение, которое без чувств просто существует. Овощ. Амеба. Мне все равно, что происходит вокруг. Мне все равно, о чем меня просят. Мне все равно на окружающий мир.

Поверила ли я в то, что Димы больше нет? Не знаю. Я уже который день захожу на его страницы в социальных сетях, но он по-прежнему не появляется и не дает о себе знать.

Олег уже третий день приходит к нам по вечерам в попытке поговорить со мной, но я не хочу никого видеть, а тем более слышать о смерти Димы.

Когда он пытался начать об этом разговор... или убедить меня в смерти Димы, эмоции вырывались наружу. Я каждый раз плакала, кричала, била его кулаками в грудь, молясь, чтобы это все оказалось каким-то кошмарным сном.

В последний день перед похоронами Олег снова пришел к нам. Я не хотела ничего слушать об этом, снова слезы, истерика, раздирающая на части боль.

— Посмотри на меня! — он грубо ухватил меня за плечи. — Яра, ты должна жить дальше, слышишь?! Ради себя, ради ребенка!

Слезы по-прежнему скатывались по моим щекам, заставляя задыхаться от боли, которая сжимала всю грудную клетку.

Зачем мне жить? Зачем? Я потеряла все. Чем жила. Что любила. Что было смыслом моей жизни.

— Дима бы не одобрил этого! — снова парирует Олег, словно пытаясь внушить мне это. — Его не вернуть, а ты должна жить, слышишь!

Крепко прижав меня к себе. заботливо целует в макушку. Я кричу, плачу, в кровь кусаю губы, понимая, что все. Это конец. Для меня моя жизнь закончилась. Для меня больше ничего не осталось. Ничего, кроме… Ничего кроме нашего с ним ребенка. Его маленькой частички, которая осталась со мной навсегда.

***

Кладбище. Я всегда ненавидела это место. Страшное, пугающее, до одури тихое.

Сегодня собрались все, кто знал Диму. Его друзья, родственники. Я стояла рядом с Олегом, смотря в одну точку. Мне было плевать, что происходит вокруг. Плевать на срывающийся снег, который холодными хлопьями бил по лицу, плевать на то, что я стою словно привидение.

Его хоронили в закрытом гробу, так как во время автокатастрофы тело было жутко изуродовано.

Мне было страшно. Страшно впустить в себя реальность и признать, что его больше нет. Я боялась этого. Пока ты отказываешься верить у тебя остаётся ещё маленькая надежда, но в три раза больнее, когда приходит осознание того, что надежда была пустой.