Любить буду жестко (СИ)

По кровати словно разбросали содержимое малахитовой шкатулки. Еще немного и Хозяйка Медной горы явится за своими сокровищами.

Взяла в руки бриллиантовое колье, засверкавшее в моих пальцах.

— Нравится? — Данте вышел из ванной, одетый в черные джинсы и белоснежную футболку, влажные после душа волосы падали на его лоб, придавая мальчишеский, но ужасно милый вид.

— Они их все-таки нашли?

Данте разложил вокруг меня утраченные украшения Багировой, потерянный клад, стоимостью в несколько миллионов долларов.

— Скажем так, твоего брата и бывшего жениха нашли те, у кого были драгоценности, а я нашел все вместе, — он самодовольно ухмыльнулся, но сейчас я не могла на него злиться.

Данте имел право торжествовать и гордиться собой.

— Они твои, — сказал он серьезно, забрал колье из моих рук, склонился надо мной и застегнул на шее.

Он шутит, просто шутит. Сам же говорил, что пошел со мной ради украшений, стоимостью в целое состояние.

— Не шути так, — ответила, вставая с кровати. Данте уложил меня в нее абсолютно голой, и теперь из всей одежды на мне было только антикварное колье.

— Тебе идут бриллианты, Инга, или ты предпочитаешь изумруды? — Он взял с кровати брошь в виде пера павлина, усыпанную сапфирами и изумрудами, и приложил к моей обнаженной груди, — шикарно смотрится. Не снимай колье к завтраку, мне нравится, как оно на тебе смотрится.

— Сомневаюсь, что оно подойдет к банному халату или изгвазданным штанам, — я постаралась обойти Данте и пройти в ванную.

— Одежда в шкафу, чистая, выглаженная, твоего размера. Обувь там же, — ответил Данте.

Я поспешила к шкафу, белому в розовых сердечках, они уже начинали меня раздражать, как и розы.

Открыла створки и удивленно ахнула, все вешалки были заняты, а внизу стояли туфли, ботинки, лоферы.

— Ты же сказал, что сегодня мы вернемся в Москву, — я повернулась к Данте.

Он подмигнул мне, бросил брошь обратно на кровать.

— Я целую вечность не был в отпуске, к тому же хочу трахнуть тебя на этой кровати в трофейных побрякушках, — Данте поднял голову, посмотрел в зеркало над кроватью, — я буду тебя трахать, а ты смотреть на меня и кончать.

Закусила губу от досады. Сама подписалась на это соглашение, никто не стоял с пистолетом у виска. Данте свою часть уговора выполнил, теперь придется мне выполнить свою.

Он не шутил говоря, что хочет видеть колье на моей шее, когда спустимся завтракать. Когда я вышла из душа и оделась в простое, облегающее фигуру белое платье. Данте добавил к колье еще браслет, серьги и пару колец.

— Я похожа на новогоднюю елку и грабительницу ювелирки, — мне так и хотелось поправить массивное колье, проверить серьги, повертеть кольца на пальцах.

— Ты прекрасна, как это утро.

— На меня смотрят, как на идиотку, — прошипела в ответ.

Пока мы спустились на веранду в тени деревьев, я собрала десятки удивленных взглядов. Готова поклясться, что встреченные нам туристки и сотрудницы отеля возненавидели меня сразу и на всю жизнь. Украшения сверкали так, что малейшая надежда на то, что их примут за бижутерию, угасала.

На веранде было не лучше, все взгляды официантов и отдыхающих были прикованы к нам.

Веранда располагалась над озером и отраженные от воды солнечные лучи радостно вспыхивали на камнях у меня на шее и руках. Данте удовлетворенно улыбался, а мне хотелось провалиться сквозь землю.

— Перестань горбиться, ты все равно не скроешь ни свою красоту, ни их, вы подходите друг другу, — Данте откинулся на спинку стула и рассматривал меня, как экспонат в музее.

Собственно, место этим украшениям и было в музее, а не на девчонке, с этого утра окончательно и бесповоротно принявшей роль содержанки.

Глава 23

Тело ломило от усталости, все-таки поход, а затем бегство по лесу, дался мне тяжело, хотя я не жаловалась на физическую форму. Поэтому, когда Данте предложил посидеть на пляже у озера, я не стала отказываться.

Мы заняли два лежака под зонтиком от солнца, вышколенный официант принес нам кувшин холодного чая и высокие бокалы. В карамельном напитке плавали льдинки и кружочки лимона.

Данте расслаблено раскинулся на лежаке и уставился в бирюзовую даль. Я украдкой наблюдала за ним. У меня расслабиться никак не получалось, и не столько из-за украшений, сколько из-за близости Данте.

Сейчас в безопасности, когда жизням Ромки и Макара ничего не угрожало, мы выбрались из того жуткого леса и все было хорошо. Меня больше не отвлекал страх и все мысли занимал Данте.

Меня волновала его близость, его мужественная красота. Прежние чувства не просто ожили, они вернулись с новой силой. Все во мне тянулось к нему, сердце, душа, тело. Только разум оставался на страже, не давал броситься к Данте на шею и рассыпаться в признаниях.

Слишком много боли и ненависти между нами, а теперь еще и мое подчиненное положение, добровольное рабство.

Хотя, признаться честно, я не думала, что он будет удерживать меня силой, если я захочу уйти. Так прочему я все еще не ушла? Почему не вызвала утром такси и не уехала из отеля?