Любить, чтобы ненавидеть

— Теперь я поняла, — заявила она с сарказмом, — дядя лежит в больнице, и ты осмелел.

— Это не имеет никакого отношения к Аркадию Семеновичу, потому что я ухожу не только от тебя, но и из фирмы.

Дануся криво усмехнулась:

— Ты забыл, что без меня не можешь ничего предпринять, дорогой?

На этот раз рассмеялся Андрей:

— Во-первых, ты сама забыла, что я давно тебе не дорогой, а во-вторых, есть кое-что, чего мне никто не может запретить: я ухожу совсем из вашего бизнеса, совсем, понимаешь? И к твоим пятидесяти одному проценту добавляю свои сорок девять — бери и владей! Мне ничего твоего не нужно, спасибо, сыт по горло.

Она ничего подобного не ждала и растерянно проговорила:

— Я должна посоветоваться с дядей…

— Самое время — он лежит в реанимации, к нему никого не пускают. А тебе не будет стыдно перед родней — когда случилась беда, ты и пальцем не шевельнула, а теперь собираешься с тяжелым больным говорить о своих делах?

— Ты сам меня ставишь в такие условия… я не могу управлять фирмой, разве ты не понимаешь?

— Давай не будем начинать все сначала, — спокойно предложил Андрей. — Если хочешь, выслушай меня, я дам тебе два совета.

Растерянность на лице Дануси быстро сменилась раздражением, и она со злостью в голосе бросила мужу:

— Засунь свои советы знаешь куда!

— Браво, Казимировна, браво, пани! Какая выдержка! Более десяти лет ты играла роль светской дамы и только сейчас сбросила маску. Наконец я могу воочию лицезреть то, что таилось под ней. И все-таки я дам тебе совет. Первое: держись Павла Степановича, моего заместителя, крепко держись, он профессионал, знает дела фирмы до последнего винтика и к тому же в высшей степени честный, порядочный человек. Будь с ним неизменно вежлива и корректна, он хамства не простит — тут же уволится и через пять минут его возьмет любой бизнесмен. С ним ты сможешь продержаться хотя бы до выздоровления Аркадия Семеновича. Думаю, что и дядюшка твой знает ему цену.

— Кто же будет президентом филиала? — взяв себя в руки, поинтересовалась Дануся.

— Разумеется, ты.

— Я? Ты смеешься! Что я умею?

— Учись. Сядь рядом с Павлом Степановичем и сиди с ним хоть двадцать четыре часа в сутки, спрашивай, записывай, учись работать. Другого выхода у тебя нет. И второй совет: ты всю жизнь играла разные роли — сначала манекенщицы, потом играла любовь, позже — жену и светскую даму в одном флаконе. Постарайся сейчас сыграть роль президента. Держись стойко, ничего не бойся. У тебя есть все: состояние, бизнес, квартира, красота. Я оставляю тебя со спокойным сердцем.

— Ты не можешь так просто уйти! — сорвалась Дануся. — Мне нужно время, чтобы осознать свое положение… Я люблю тебя… я просто погибну одна!

— Успокойся, займись чем-нибудь, отвлекись. Сейчас я соберу мои вещи, и мы спокойно расстанемся. Завтра я жду тебя в девять тридцать в офисе, чтобы передать все документы. Они будут готовы к девяти, а в девять тридцать ты примешь их. Не опаздывай. Все произойдет в присутствии юриста фирмы, нотариуса и моего заместителя. Единственное, что я возьму из дома, кроме личных вещей, это этюд Коровина. За книгами пришлю позже.

Дануся притихла. Ей казалось, что слова Андрея окутывают ее, обволакивают, словно густой туман, и нет выхода из этой завесы, невозможно вырваться, сдвинуться с места.

В течение всего разговора она то вспыхивала, готовая сорваться в очередную истерику, то, подавленная, умолкала.

Андрей ушел в другую комнату и начал собирать чемодан.

Когда он сказал о коровинском этюде, Дануся каким-то седьмым чувством вдруг поняла, кто та женщина, ради которой он уходит от нее. Перед ее глазами с удивительной отчетливостью возникла картина: Андрей и эта переводчица стоят перед этюдом, и в том, как они рассматривают его, есть что-то неуловимое, что объединяет их. Еще тогда она почувствовала легкий дискомфорт, но он, кольнув ее самолюбие, мгновенно исчез, растворившись в ее самодовольстве. А сейчас всем своим существом она испытала доселе незнакомое ей чувство ревности. Дануся вбежала в комнату, где Андрей укладывал чемодан, и в ярости крикнула:

— Я все поняла, я знаю, кто она! Ей это так не пройдет!

— Ты убьешь ее? — не оборачиваясь, спросил Андрей. Он устал от нелепых попыток жены изменить то, что уже необратимо.

— Как только дядя выйдет из больницы, он вышвырнет ее!

— Ты опоздала, она давно ушла из фирмы. Сама, по собственному желанию.

Андрей снял со стены этюд Коровина и аккуратно уложил его в чемодан между мягкими вещами…

Затем ушел, не оглянувшись.

Оставшись одна, Дануся уселась за письменный стол мужа и стала обдумывать, в каком костюме ей лучше поехать завтра в фирму.

Андрей подъехал к дому родителей. Машину припарковал у самого подъезда и позвонил по сотовому, не выходя из нее. К телефону подошла мать.

— Блудного сына примете? — с озорством спросил он.

Войдя в дом с чемоданом, он не удержался — уж больно ситуация была подходящей — и радостно провозгласил:

— Успел спасти я только одеяло и книгу спас любимую притом!

Через неделю все формальности в фирме были улажены, бумаги подписаны.