Любить и мечтать

Итак, мы начали репетировать пьесу «Ждать?!» В. Аслановой на «Чердаке». И сразу вспомнился мне тот же чердак Театра сатиры, только было это более полувека тому назад. Репетировала я Негину в «Талантах и поклонниках» Островского, сцену с матерью — Александрой Скуратовой. Чудная женщина, прекрасная актриса! Но как же долго я живу, если мои первые шаги я делала рядом с женщиной, работавшей еще в начале XX века в театре Корша, влюбившейся в его директора Шлуглейта. Эти имена мне попадались в книгах, мемуарах, старинных пожелтевших журналах. Все эти люди были из XIX века, а сейчас XXI, и я, наверное, кажусь нашей молодежи каким-то экспонатом. Но я не чувствую, что чужая им, — театр объединяет всех нас. На сцене, на репетиции мы все становимся учениками, все так же волнуемся, все так же не уверены, пока зритель не даст нам почувствовать, что мы на правильном пути.

Но вернемся к нашим репетициям. Вариант пьесы «Заноза», который сделала В. Асланова, мне понравился, хотя я лишилась любимых монологов, но выросли роли моих партнеров. И это меня порадовало, потому что они мне очень нравятся. Олег Вавилов, еще когда работал в Театре на Малой Бронной, всегда казался мне очень талантливым, обаятельным и с огромным творческим резервом. Помню, посмотрев «Анну Каренину» в постановке Андрея Житинкина, где Вавилов очень светло, по-своему сыграл Каренина, я пришла за кулисы, не будучи знакома с ним, и поблагодарила за великолепно сделанную роль. Он поразил меня тем, что на сцене был не закрытый мундиром, скучный, положительный человек, а живой мужчина со сдержанной, но трепетной страстью к прекрасной, не любящей его женщине. И вот этот артист приходит в наш театр и становится моим партнером. Мне так легко его любить, а это необходимо в моей роли. В ней все — и надежда вернуться в театр, и страстное желание быть для него все той же влекущей женщиной, которой была до катастрофы. Если я, Элизабет Мадран, для него, Ивана Турнера, все та же, я еще могу жить, могу бороться; но я чувствую, как он тяготится мною, как ему хочется вырваться из этого круга моих страданий. По своей роли я стараюсь этого не замечать, делаю вид, что все та же, но… нервы не выдерживают, и я кричу ему с ненавистью: «По чьей вине я два года валяюсь в этой конуре, как побитая собака?! Ты предатель! Ты меня предал! Я ненавижу тебя!» Как же мне трудно давались эти слова на репетициях, хотелось плакать, хотелось жалости, но я понимала, что отчаяние доводит мою героиню до ненависти, и пыталась быть правдивой, то есть жестокой, неистовой, не похожей на себя привычную. Кажется, в какой-то степени мне это удалось.

У Олега Вавилова чудесные данные, дивный голос, темперамент, манера говорить, прекрасная фигура, умение мыслить на сцене, умение молчать. В общем, работа с ним — это подарок судьбы.

Мой другой партнер — Антон Кукушкин, молодой и очень обаятельный, органичный артист. Внешне он мне напоминал юного Вана Клиберна времен его победы на первом Международном конкурсе им. Чайковского в Москве, где тот играл «Подмосковные вечера». Как же он был прекрасен!

Антон очень молод, высокий и худенький, как ребенок, очень чистый и непосредственный на сцене. В роли Люсьена он покоряет своей детскостью, юмором и очарованием. На мой взгляд, это его лучшая роль в нашем театре. Посмотрев спектакль, зрители запоминают Антона Кукушкина, влюбляются в него и ждут его новых ролей.

Но все эти качества, и его, и Олега Вавилова, и мои, — это результат огромной волевой работы нашего режиссера Юрия Борисовича Васильева. Может быть, я от любви и благодарности преувеличиваю достоинства нашего спектакля, но та напряженная тишина по ходу спектакля и те аплодисменты после, а также огромное количество цветов от зрителей, рецензии на спектакль и мою роль дают мне некоторое право так сказать о нем. Но есть и еще одна правда, горькая правда… На него почти не ходит зритель… В зрительном зале малой сцены всего 100 или 120 мест, спектакль идет два раза в месяц, и в лучшем случае продана половина билетов. Те, кто приходит, в восторге, но их так мало…