Любить и не страдать. Когда страдание становится образом жизни

Мазохист при этом может вовлекать других людей, вызывая у них трансовое состояние безнадежности, бессилия и растерянности, аналогичное тому ощущению, которое переживает сам мазохист.

11. Запрет на прямую агрессию, использование пассивной агрессии

Мазохизм начинает формироваться с появлением воли у ребенка. Где проявляется воля, там всегда есть злость, ведь она указывает на то, какие потребности не удовлетворены. Мазохист – это ребенок, который проиграл в конфликте воль. Его воля оказалась сломленной под натиском воли его родителей, а его злость оказывается под строжайшим запретом. Сломленная воля оставляет неистощимое желание отменить поражение и утвердить свою волю.

Чтобы почувствовать, как ощущает себя мазохист, представьте себе упрямую бессильную ярость, которую вы испытываете в ситуации грубого подчинения без малейший возможности как-либо отреагировать и выразить свои чувства.

«Я не буду злиться, но я отомщу» – так звучит девиз мазохиста.

Единственной доступной победой для маленького ребенка с запретом на злость и со сломленной волей становится ситуация, где он страдает, но при этом отвергает любые попытки изменить положение вещей.

От злости избавиться нельзя, это естественное человеческое чувство. У мазохиста же злость находится под строжайшим запретом. «Раз я испытываю плохие чувства, то и сам я плохой», – делает вывод детская психика и учится прятать подобные переживания поглубже, чтобы лишний раз не быть отвергнутым или наказанным. Психика такого человека похожа на скороварку с плотно закрытой крышкой, которая стоит на огне.

А ведь именно злость помогает нам бороться, преодолевать препятствия, справляться с трудностями, защищать свои границы, свое личное пространство. Именно злость может стать той энергией, которая поможет человеку поменять качество его жизни: перестать терпеть дурное отношение к себе, противостоять несправедливости в свой адрес.

Типичный мазохист – милый и тихий человек. Он никогда не злится напрямую, не просит, не требует, не предъявляет претензий, вместо этого он подавляет и запрещает себе агрессию, выражает ее через время, в завуалированной форме, так, чтобы никто не догадался, что это та самая агрессия. Поэтому вы чаще всего не будете знать, что не так: почему он страдает, чего ему не хватает, на что сейчас обижается. Если что-то причиняет ему страдание или боль, то он никогда не скажет об этом напрямую и будет терпеть. Вы же должны угадать, что не так, а если не угадали, то это нехорошо с вашей стороны. Вы думаете, что он мог бы хоть что-то сделать со своим дискомфортом, и ошибаетесь. Ведь это лишает мазохиста морального триумфа и чувства превосходства над другими людьми. А поэтому он будет выше этих мелочей и потерпит.

Накопившейся внутри дискомфорт превращается в агрессию, но так как в детстве прямая агрессия была ему строжайше запрещена, то она превращается в непрямую, манипулятивную и, по сути своей, садистическую. То есть мазохист использует непрямые (пассивные) формы выражения агрессии. При таком способе источник агрессии как будто замаскирован и невидим для окружающих.

Пассивная агрессия может быть выражена в таких формах, как избегание, упрямство, намеренная медлительность при совершении «навязанных» действий, угрюмость, непрошеные советы, брезгливость и презрение, игнорирование, сарказм, насмешки, сплетни, саботаж, забывание, упущение важных моментов в работе в самый решающий момент, невыполнение обещаний.

Мазохисты часто используют невинный вопрос: «Кто, я?»

Какие еще формы проявления пассивной агрессии использует мазохист?

Пассивное обвинение

Мазохист не обвиняет прямо в том, что у него проблемы. Но при этом у него такое несчастное лицо, ему так плохо, что тот человек, который рядом, начинает чувствовать за это ответственность, вину. Мазохист избегает прямой конфронтации, боится злости в самом себе, ведь он посвящает себя служению другим и ждет ответного служения. Если этого нет или недостаточно – он страдает, обижается, явно/неявно обвиняя в своих страданиях других. Пассивное обвинение также может выражаться во вздохах, интонации, паузах, взгляде, выражении лица.

Пассивно обвиняя, мазохист посылает двойное послание. С одной стороны, он всем своим видом показывает, как сильно он страдает, как ему плохо, с другой – он это отрицает, говоря: «Все нормально», «Ничего не случилось», «Уже ничего не надо». Именно поэтому мазохиста сложно упрекнуть в использовании пассивной агрессии. Как в том известном анекдоте: «Иди, сынок, женись. Делай мамку сиротой».

Многоходовые игры мазохиста так и остаются неразоблаченными. Окружающие чувствуют бесконечную и часто трудно формулируемую вину за то, что мазохист так несчастен.