Любить и убивать

Совсем пожилой Леша Бэз поднял глаза на непрошеного гостя, дважды моргнул в недоумении и вдруг прокричал ответно — испуганно и счастливо:

— Саня! Санька!

Глава 33

 Последнее дело оставалось у Сырцова на сегодня — визит к Николаю Григорьевичу Сергееву, к Коляше Англичанину. Церберы у входа вроде бы его узнали. Пустили в контору «Блек бокса» беспрепятственно. А красотка Маргарита, ясное дело, приняла как родного, но и огорчила тут же:

— Здравствуйте, Георгий Петрович. А Николая Григорьевича нет.

— А будет?

— Вряд ли. Вы ведь, наверное, знаете; какое у нас горе.

— А как же его все-таки убили? — бесцеремонно полюбопытствовал Сырцов.

Маргарита округлила глаза и упоительно поведала:

— Василий Федорович как вошел в подъезд, так в него и выстрелили. Один, говорят, из браунинга в голову, а второй из обрезанной двустволки двенадцатого калибра картечью. Всю грудь разворотило.

— Что же ваши «блек боксы» проморгали, охрана хренова? — безжалостно спросил Сырцов. Он сел на стул напротив Маргариты и беззастенчиво ее рассматривал: — Ты ничего от меня не скрываешь, крошка?

Крошка Марго дергано вздохнула, задержала воздух в груди и с выдохом ответила:

— Ничего, Георгий Петрович. А наши ребята ни при чем. Василий Федорович еще вчера Александру Петровичу сказал, что ему и свои-то телохранители надоели, не то что наши. Вот Александр Петрович и попросил Николая Григорьевича наших отозвать.

— Где сейчас Коляша, ты не догадываешься?

— Честное слово, не знаю, Георгий Петрович, честное слово!

— Здесь его нет, дома его нет, — вслух поразмышлял Сырцов и спохватился: — Десятый час уже, а ты здесь сидишь. Зачем?

— Подожду Николая Григорьевича до одиннадцати на всякий случай.

— Ты что-то знаешь, Ритуля. Что?

— Да ничего я не знаю, ничего! — звонко, стараясь, чтобы искренней, воскликнула Маргарита.

— И сильно нервничаешь, — сказал Сырцов. — Не от того, что Прахова жалко. Вообще удивительно, как человек с фамилией Прахов прожил так долго.

— Вы жестокий человек, Георгий Петрович. — Маргарита вынула из сумочки воздушный носовой платочек и деликатно, почти беззвучно высморкалась. То ли легкий насморк, то ли слезы подступили в связи с безвременной кончиной президента крупного банка. Сырцов смотрел на нее с брезгливой жалостью. Маргарита поймала его взгляд и потребовала правдивого ответа:

 — Некрасивая я сегодня, да?

— Ты красивая всегда, — не соврал Сырцов. — Но вот малосимпатичная сейчас мне — да. Можно от тебя позвонить?

— Звоните, — холодно разрешила Маргарита.

Сырцов раздраженно потыкал пальцем в клавиши(все-таки больше любил крутить диск) и после двух гудков услышал строгое протяжное контральто:

— Я слушаю вас внимательно, — нет, не могла существовать без игры Дюба.

— Здравствуйте, Люба. Это Георгий.

— Что мне делать, Георгий, что мне делать?! — отчаянно выкрикнула Люба. И столько невыплаканных слез было в ее голосе, что Сырцов всерьез перепугался.

— Главное, не волнуйтесь, Люба, — нервно сказал Сырцов. — И все будет в порядке.

— Да как же не волноваться?! — Люба чуть ли не рыдала. — Он покинул меня!

— Кто? — уже ожидая подвоха, поинтересовался он.

— Да поклонник же! В сшитых на заказ штанах! С недавно приобретенной квартирой. С неизбывной любовью ко мне!

— Больше не звонит, паразит? — весело осведомился Сырцов.

— Не-а.

— Такую девушку бросил!

— Я теряю веру в себя, Георгий! Я теряю веру в свои чары!

— Что будем делать?

— Немедленно свидание с вами, во время которого я постараюсь убедиться в своей былой неотразимости.

— У вас же экзамены. Да и поздно уже.

— Сегодня сдан последний. А время — детское. Ровно в десять я вас буду ждать у Антидюринга.

— А это что такое?

— Да Энгельс же! — удивилась Люба и повесила трубку.

— Такие пироги, — констатировал Сырцов. — Ну, мне пора на свидание.

— Как вы можете! Как вы можете так! — плаксиво возмутилась Маргарита.

— А ты что, прикажешь мне вместе со всеми девушками Москвы рыдать о безвременной кончине Василия Федоровича Прахова? — ощерился Сырцов, но, увидя растерянные глаза Маргариты, извинительно и сочувственно присовокупил: — Не сердись на меня, Ритуля. Это я по глупости и сгоряча.

Он необидно и осторожно погладил ее по голове и, поймав наконец слабую ее улыбку, поднялся с патентованного конторского стула.

— Она —хорошенькая? — на прощание поинтересовалась Маргарита.

— Ты — лучше, — соврал во благо Сырцов.

 По-кавказски празднично ужинали, скорее уже завершали ужин, когда в передней необъятной казаряновской квартиры раздался отдаленный звонок. И жили в этой квартире по кавказским законам: дверь открывать пошла Зоя. Через некоторое время вернулась и сообщила всем:

— Там Светлана. Светлана Дмитриевна.

Казарян встал из-за стола и поочередно посмотрел на Лидию Сергеевну и Ксению. Они молчали. Тогда сказал он:

— Я поговорю с ней в кабинете.

— Как хотите, — откликнулась Ксения.

Тихой девочкой ждала в прихожей Светлана Дмитриевна. Правда, тихая девочка была одета от Тристана Онофри. Роман бегло поцеловал ее в щеку.

— Что случилось, Светланка?