Любить и умереть только в Андорре

– О Аллах, – вздохнул Гусейн, – это не женщина. Это фурия ада. – Когда он хотел, ему удавалось достаточно четкое произношение английских слов. Если я скажу, что по-английски он говорил почти так же, как Мортимер, вы мне, конечно, не поверите. И правильно сделаете. Тем не менее Гусейн знал блестяще не только английский, но и французский, а работать под типичного религиозного фанатика он начал лишь последние десять лет. До этого он был вполне преуспевающим коммерсантом иранской шахской разведки. Говорят, за какую-то операцию его, еще очень молодого человека, награждал сам шах Реза Пехлеви. Представляете, какой у него опыт и как он полезен своим хозяевам, если даже после смены режимов его не только не тронули, но и, наоборот, поручили эту крайне ответственную поездку в Андорру. Так что «напарник» у Офры будет вполне достойный.

– Вторая пара, – вдруг сказал Поль, – думаю, не вызывает никаких сомнений. Они настолько «любят» друг друга, что любой готов ругаться даже в отсутствие другого. Это наши друзья, мистер Анчелли и господин Лежинский.

Надо было видеть лицо Анчелли. Думаю, мое лицо было не лучше.

– В данном случае вы немного перегнули палку, – сразу сказал я, – из нас вообще не получится никакой пары. Следить друг за другом мы не можем, мы просто набьем друг другу морды. А если узнаем или увидим убийцу, то даже зарядим для него оружие. По-моему, наша пара очень не подходит.

– Вы же сами говорили о такой паре, где они не могли бы договориться, – сказал Поль, – терпите. Надеюсь, вы не убийца?

– Теперь будем, – мрачно пообещал Анчелли, даже не смотря в мою сторону. Он по-прежнему дымил своей сигарой.

– Третья пара, – сообщил Поль, – будет состоять из меня и нашего китайского гостя. Хотя противоречия у нас не столь глубоки, как у господина Гусейна с нашей мисс Мандель, и не столь противоречивы, как у мистеров Анчелли и Лежинского, тем не менее мы представляем две достаточно разные системы и абсолютно разные разведки, так что договориться нам будет так же трудно, как и вам. И с этого дня каждый «напарник» следит за другим.

Нас осталось шесть человек, и у нас в запасе есть еще два дня. Думаю, нам нужно просто проявить выдержку и быть более внимательными друг к другу.

– Я ведь переезжаю в другой отель, – недовольно напомнил Ли.

– Значит, не переезжаете, – очень твердо сказал Поль, и я сразу вспомнил истории с его участием в Африке. Нужно было видеть и слышать интонацию этого голоса. Иногда мне кажется, что самый страшный среди нас – это Малыш Поль.

– Тогда придется переехать мне? – поняла Офра.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Поль, – раз мы договорились.

– Это самая большая глупость, – разозлился я, – отправлять их двоих куда-то на край света. Вы с ума сошли, Поль? И с кем ее отправлять? С мистером Гусейном, который просто ее придушит в этом отеле.

– Он, кажется, однажды пытался что-то сказать, – невозмутимо парировал Поль, – по-моему, суп был достаточно горячим. А что касается риска, то это обычные издержки нашей профессии. И, наконец, самое важное – отель «Рок Бланк» находится всего в десяти минутах спокойной прогулки от нашего отеля. Это не так далеко, мистер Лежинский. Кроме того, я надеюсь, что у мисс Мандель есть оружие?

– Есть, – невозмутимо ответила Офра, – хотя мне приятнее было бы оставаться здесь, чем переезжать в другой отель. Но, надеюсь, мы все равно будем собираться на обед и ужин здесь, в отеле.

– Это неправильно, – вмешался наконец Анчелли, – если что-нибудь случится с мисс Мандель, виноваты будете вы, Поль. Давайте сделаем по-другому. Лучше переезжайте вы с мистером Ли. А наш иранский коллега останется вместе с нами.

– Ни за что, – категорически возразил Гусейн, – тем более если это предлагаете вы, мистер Анчелли. Я скорее поверю гремучей змее, чем такому человеку, как вы. ЦРУ только и мечтает снова вернуться в Иран.

– Вы стали таким набожным, – презрительно сказал Анчелли, – вы, кажется, забыли, как в семьдесят седьмом убирали иранского оппозиционера в Париже по приказу шахской разведки. И, кажется, тогда вы не отказались от помощи ЦРУ?

Ничего не скажешь, информация у Анчелли была, как всегда, точная. Я об этом случае тоже слышал. Но Гусейн не растерялся.

– Это было давно, – быстро парировал он, – свет истины тогда не открыл мне истинного лица американцев. Лишь позднее я понял всю глубину моего падения и раскаялся.

– Поздравляю, – ответил Анчелли, – надеюсь, свет истины не очень ослепил вас.

– Не волнуйтесь, – иранец отвернулся. На его бородатом лице мелькнула какая-то улыбка. Честное слово, улыбка. Правильно говорят, что все агенты-разведчики в принципе похожи друг на друга. Мы племя сукиных детей, имеющих общие задачи и общие трудности, но отличающихся лишь разнообразием хозяев.

– Что будем делать? – вернул нас к началу разговора Поль.

– Придется поменять пары, – предложил Ли, – я пойду с Гусейном в другой отель, а вы можете оставаться с женщиной в этом.

– Кажется, вы правы, – кивнул Поль, – хотя к мисс Мандель я испытываю самые дружеские чувства.

И он туда же. Офра подарила ему свою улыбку.