Любить кандидата в президенты (ЛП)

Чем ближе мы подбирались к выборам, тем больше наш кандидат терял свои очки. Журналисты безжалостно говорили, что он косноязычный слабак, который не сможет вести за собой даже команду девочек-скаутов, не то что страну. За два дня до выборов стало известно о его романе с помощницей, и мы стремительно проиграли. Все закончилось, не успев начаться. Нам нужно было готовиться к тому, что следующие четыре года президентом опять будет Ричардсон, и Республиканская партия тоже засядет в Белом доме еще на четыре года. После такого поражения Алекс мог рассмотреть его кандидатуру через четыре года. Будущее выглядело светлым, а дорога к Белому дому стала чище.

Одним воскресным утром я услышала, как Алекс разговаривает по телефону с Марком. Он подтвердил выдвижение своей кандидатуры, и как только он принял это решение, ему предстояло начать работу над созданием команды для проведения кампании. Я по-прежнему занималась юридической практикой и работала с Томасом. У меня появилась возможность сосредоточиться на своей жизни и ненадолго насладиться возвращением к обычному порядку вещей.

- Как это произойдет, Алекс? Что будет дальше? – спросила я.

- Ну, следующий шаг будет в том, чтобы объявить об этом. Я регистрирую свой комитет и создаю исследовательский центр, заполняю анкету кандидата и плачу взнос. Как только я это сделаю, больше от меня ничего не требуется. Это будет означать, что я начинаю выступления, рассказываю всем, кто я и что я, и какие у меня планы в дальнейшем. Критики скажут, что я слишком молод и неопытен, и у меня нет поддержки. Я считаю, что они ошибаются, и собираюсь доказать им и себе, что я могу сделать это. И сделаю.

- И там наверняка будут идиоты, которые скажут, что ты извращенец, который женился на девчонке на семнадцать лет моложе себя, - сказала я.

- Меня это не волнует. Я знаю как есть на самом деле, и все еще поймут, кто мы такие.

Он подмигнул.

Было теплое летнее утро, и мы решили сходить куда-нибудь позавтракать.

Алекс так жадно засовывал яичницу в рот, будто сто лет не ел. Он любил крайности во всем, что делал: еде, сексе, повседневной жизни. Он ничего не делал наполовину.

- Ты уверен, что это то, чего ты хочешь, малыш? – спросила я, чтобы убедиться, что у него нет сомнений.

- Это то, чего я хочу. Я могу изменить все, Прюденс. Я могу изменить мир. Я хочу, чтобы ты была со мной, когда это произойдет. – Он снова подмигнул и улыбнулся.

- Нам предстоит бешеная гонка.

- Нет ничего лучше, малыш. Только неудачники говорят о своих мечтах и никогда их не достигают. Ты и я всегда делаем так, как говорим. Мы последние герои.

- Я так молода. Думаешь, Америка сможет принять меня в качестве первой леди? – спросила я, глядя, как он ест.

- Помнишь, как молода была Джеки Кеннеди? Мне кажется, она была примерно твоего возраста. Они примут тебя. Ты выдающаяся женщина, и чем быстрее они узнают тебя, тем быстрее поймут, почему я так сильно люблю тебя.

- Хорошо, мне нужно заехать в офис и закончить кое-какие дела. Томас долго не протянет, если его предоставить самому себе. Мы увидимся сегодня за ужином?

- У меня сегодня мало работы. Ничего не запланировано. Мне нужно в центр, но я буду дома около шести. Ты будешь голая, когда я приеду? – спросил он, жуя и улыбаясь.

- Я могу быть и голая, если тебе так нравится. Я не против. – Я сделала последний глоток кофе, закрыла сумочку и поднялась. В последнее время он был слишком занят для секса. Он дразнил меня, говорил о нем, но когда приходило время, у него уже не было сил.

- Твоя попка была такой горячей сегодня утром. Она такая упругая, мне нравится. Не говоря уже о твоих ногах. Боже. Я весь день смогу думать только об этом.

- Эта попка принадлежит тебе, - улыбнулась я.

Я поцеловала его. Он лизнул мои губы, провел руками вверх по моим голым ногам и дотронулся до меня сквозь трусики. В ногах сразу появилась слабость. Алекс знал, как заставить меня думать о нем весь день. Он хотел, чтобы в моей голове были только мысли о его губах и пальцах на моем теле. Кажется, он не в курсе, что он и так в моих мыслях каждую секунду.

Томас стоял у копировального автомата, положив руки на бедра.

- Дорогая, выглядишь помятой, - сказал он.

- Так и есть, Томас. Съезд и кампания, в которой участвовал Алекс, почти убили меня. Он сейчас дома, но он так измотан. У меня недотрах, и я злая. Мне нужно быть в суде через два часа. Я так много работала над этим делом, и вот - мой выход.

- Дорогая, тебе надо сделать глубокий вдох и выпить чашечку кофе. А лучше двойной эспрессо. Я все приготовил, сама посмотри. Не могу помочь тебе с сексом, но это было бы мило, правда? Мы могли бы убить одним выстрелом двух зайцев, - засмеялся он.

- Ты на что намекаешь, Томас? Это уже второй раз, когда ты упоминаешь про секс со мной. Ты перебежал на другую сторону? – Я отхлебнула свой чересчур горячий кофе и обожгла язык.

- Нет, я никуда не перебежал, дорогая. Хотя я понял, что ты имеешь в виду. Я думаю, у Брюса то же самое.

- О чем ты?